«Как его сюда взяли?» - лениво разминая шею и, скрестив свои рельефные и грубые руки на груди, Катари лишь раздражительно фыркнул.  Сегодня ему, как и остальным наемникам, вступивших относительно недавно в ряды Инквизиции была показана тренировка. Не сказать, что за свое недолгое пребывание в данной организации Катари сумел найти хоть с кем-то общий язык, кроме заветных золотых монет, но также справедливо хотелось бы отметить, что к работе своей мужчина, как-никак, относился очень ответственно. Работать, как уже можно было понять из вышесказанного, коссит предпочитал в одиночестве. Так что то вступление в Инквизицию также подразумевало обширное общение с представителями других рас и культур, познания о которых у Катари были весьма скудны и, благодаря трем годам работы телохранителем одного жадного торговца, были построены лишь на самых скверных слухах и стереотипах. Ну а теперь все эти «мерзкие воришки» были его.. союзниками. Коллегами. Братьями по оружию, коих у него поворачивался язык называть только доблестных и крепких воинов Кун. Лет пять назад. Ну а что же до парнишки, который сейчас  изо всех сил старался справиться с непокорным ему копьем и нанести этому, безусловно, опасному и грозному гуманоиду из соломы сильный и, сокрушающий небеса, удар? Увы, его «удары» сокрушали только и без того плохое настроение Катари, которое в совокупности со скверным характером рогоносца, могло дать просто ужасающий эффект. «Этот несчастный еще и толком стоять не научился…» - поводив жевалками темных губ, продолжил свою наблюдение он. «Стойка! Следи за постановкой ног! Ну куда ты!-- Ну что это за безобразие! Его копье сейчас уронит, а не он его!» - мышцы лица мужчины стремительно принялись принимать острый рельеф, демонстрируя явное раздражение потрошителя. Ну чего сказать? Прогнозы Катари оказались верны – буквально через минуту этот хлиплый человечишка отлетел от манекена, а его верное оружие, с характерным лязгом, рухнула неподалеку от него. «Имекари..» - неодобрительно помотал головой Катари, вздыхая. Особо не церемонясь, коссит, растолкнув своих сопартийцев по сторонам, подошел к горе-копейщику и, посмотрел сначала на него, а затем, равнодушно фыркнув, перевел взгляд на «грозного и опасного» оппонента. Стащив свой верный топор с креплений, которые бодро брынчали у него за спиной, коссит сжал орудие в руках. – Паршаара. – чуть хриплый мужской голос, пронизанный басовыми отголосками, наполнил пространство. - Сказать то, что это было ужасно, то ничего не сказать! – Катари повернул седоволосую голову к парнише, который, подобрав свое оружие, неподалеку стоял к этой горе мышц и раздражения. – С таким владением оружия, твоим врагам не придется даже заморачиваться, чтобы уничтожить тебя. Ты сам, скорее, себя этим копьем затыкаешь. – Катари ни в коем случае не старался оскорбить его медное копье. Оружие, как ему казалось, не самое мощное, но в крепких руках может натворить много дел. Только этот вот.. Не был похож на крепкого воина.  Но не суть важно. – Мне мерзостно смотреть на это. Так что внимай моим словам,  басра! - рогастый сощурил свои карие глаза и полностью повернулся к новоиспеченному «ученичку». – Во-первых – стойка! Не надо стоять как пьяная профура в кабаке! Ноги крепко стоят на земле! Левую вперед. Левую я сказал! Еще ближе. Да, вот так достаточно. – Катари внимательно следил за темноволосым парнишкой. – Тело чуть выпадает вперед. Плечи расслаблены. Руками не вцепляемся. А ну-ка отпусти! Мягче-мягче, ну же!.. – терпение горе-учителя, будто искрящийся фитиль, стремительно подходило к точке взрыва. Заприметив, как человечишка пытается найти правильную позицию для своих пальцев, Катари решил объяснить, зачем это все-таки, нужно. – Оружие не нужно держать. И не нужно, чтобы оно держалось за тебя. Ты должен почувствовать его. – Потрошитель легким движением руки вскинул длинную топорище себе за голову, придерживая его двумя руками сзади – Чтобы оно было невесомым, как пух и разящим, как камень,  -  моментом позже, Катари сделал плавный нажим левой рукой и темное оружие покорно соскользнуло с его шеи вниз. Еще один взмах правой рукой и его топор, со свистом облетев его шею своим топорищем, с тяжелым звуком, вонзился своим потрепанным лезвием в землю. – Легкий, как пух, разящий, как камень, - поморщившись и, отчасти почувствовав себя неловко, понимая, что сильно разболтался с этим «двоечником», коссит молча вытащил свое массивное оружие и шагом направился к манекену. На его темно-синих губах промелькнуло некое подобие ухмылки и, безо всяких лишних и гнетущих мыслей, Катари ринулся в атаку, с завидной виртуозностью выполняя своим топором самые умопомрачительные движения, рассекая воздух на части и выбивая все что можно и нельзя из соломенного бедолаги.

Транировка закончилась немногим позже. Этот ученичок порядком уже надоел Катари, то ли своей глупостью – ведь копейщик мало запомнил из его бесплатного урока, то ли от того, что этому человечишке хватало наглости спрашивать у потрошителя все новые и новые приемы. У Катари не было никакого желания и дара учить. У Катари было лишь желание избавить себя от этого мерзостного зрелища. Тщетно, конечно было предполагать, что его ученик научиться хотя бы правильно стоять за одно занятие, но у коссита терпения было очень мало, оттого он просто-напросто припугнул малого, «вежливо» попросив оставить его в покое. Умывшись прохладной водой, Катари пригладил свои растрепанные седые волосы, которые на время тренировки собирались в конский хвост. С облегчением вздохнув, коссит был рад узнать, что раздражающие напарники испарились в неизвестном направлении, и теперь он опять был предоставлен только самому себе. Тренировка и планирование своего долгого дня заняли у Катари не только много времени, но и сил. Растворившись в тишине и приятной усталости, седоволосый и не заметил появления своего собрата на горизонте. Резко остановившись в последний момент, коссит едва заметно напрягся, пустив раздражение себе в душу вновь. Было очевидно, что этот самый Железный Бык, о котором Катари как-то да где-то слышал, намеривался поговорить с ним.
«Что ему от меня нужно?!» - возмутился рогоносец.
Его рослый собеседник лишь с силой, свойственной только косситам, ударил его по плечу. Так, по-дружески. Молча переведя взгляд сначала на свое плечо, а затем только на коссита, который, стоило бы отметить, был выше Катари, наш герой чуть поджал губы.
- Ну что, по элю, брат? Первый сет за мой счет.
Катари дал в ответ своему собеседнику лишь затяжное молчание. Ему чертовски не хотелось связываться здесь со своими «собратьями». Даже если те предлагали нашему скряге выпивку. Принципы стоили дороже для Катари. Всегда (ну почти). Оттого, стараясь отойти от разговора, мужчина лишь резко свернул мимо быка, бросив в ответ что-то на мотив «посмотрим» и скрылся за горизонтом.

Вечер же выдался для Катари ужасно скучным и нудным. В очередной раз протирая лезвие своего оружия, каким-то чудом не протерев в нем дыру, коссит лишь вздохнул и погрузился в свои мысли. «Этого ли я хотел, получив свою свободу? Знать, что я нужен им, покуда у них есть деньги?» Раздраженно рыкнув, не желая мириться с очередным монологом в своей рогастой голове, которые обожали посещать Катари, к слову, коссит быстрым шагом направился решать эту проблему. Да, верно, прямиком в таверну! Не забыв взять с собой некоторую сумму денег (а остальное методично упрятав в закромах комнаты), Катари тотчас направился в "Приют Вестника". Еще по пути туда, коссит заприметил шум, исходящий оттуда. Различные голоса, музыка, лязг бутылок, вперемешку с хохотом и звоном монет. Парадоксально, что столь нервная персона искала порядка собственных мыслей именно здесь. Толкнув рукой дверь, воин прошел внутрь и, фактически, слился со шныряющими покупателями. Старясь не сталкиваться с подозрительными и интересными личностями, Катари тяжелым шагом направился к бармену. По пути, однако, за столом под лестницей, седоволосому попалась небольшая компания, венцом которой стала огромная и контрастная фигура с двумя длиннющими рогами. Это был тот самый Бык. На секунду, Катари зацепил свой взгляд на нем. «Да раза на дню» - фыркнул мужчина про себя, продолжив свой путь, - «вот так встреча, вот так встреча..»
Усевшись на единственный свободный табурет, Катари, особо не и выделяясь и пьяной вполне себе, толпы, сделал заказ на кружку эля. Когда крепкий алкоголь уже был напротив воина, наш герой незадачливо поморщился при виде напитка, вспоминая утренний разговор с Быком, который тоже же предложил эль. Кто бы мог подумать, что встреча со своим собратом так ударит по Катари? Так вот сильно, что он даже не тянулся к кружке.

Эдакая вот нерешительность Катари перед целой кружищей эля напрягла его самого же. Глубоко вздохнув, коссит, отстранив прядь своих длинных волос в сторону, внимание мужчины зацепил разговор двух ребят, которые сидели неподалеку. Из-за общего галдежа и прочих раздражающих слух Катари звуков, было трудно понять, о чем они там говорили, но занять себя чем-нибудь получше он попросту не мог. Эля так и не хотелось. Облокотив свою голову на правую руку, локоть которой уперся на деревянную поверхность стойки, коссит принялся раздражающе перебирать пальцами другой руки. Чуть позже он заметил, как жидкость в его кружке начала приобретать рельефную поверхность. Насторожившись, Катари услышал знакомый, глубокий голос.
- Стесняешься? – Бык в очередной раз застал врасплох Катари.
Не сразу догнав, что обращение идет к нему, наш герой отреагировал достаточно.. медленно. Ну а когда карие глаза мужчины настигли большую фигуру, лицо Катари не изменилось в своем угрюмом выражении, но по его телу прошлась цепочка еле заметной дрожи, которая взяла свое начало от пяток и закончила свое триумфальное шествие на кончиках рогов.
- С чего бы мне кого-нибудь стесняться? – тихо и хрипло ответил Катари, чуть отвернув свою голову обратно к стойке, показывая, что хочет побыть один. Больше всего, наш герой не хотел показаться к кому-нибудь привязанным. Зависимым от кого-либо еще, кроме себя. А когда пред ним предстал еще его и собрат.. Не хотелось как-то растрачиваться на чувства. Не сказать, чтобы это было свойственно ему, но кто знает, на что его может сподвигнуть алкоголь? Однако этого Быка не сильно и заботил настрой собеседника, решив продолжить разговор.
- Я тоже стеснялся, когда был маленьким. – снисходительно сказал его собеседник, задев своими словами, завел таки внимание Катари на себя. «Маленьким?  О чем он вообще?!». В ответ на это «милое воспоминание», которое хотел бы проигнорировать Катари, да вот только оно тонкой иголочкой поддевало его нервы. Но наш рогастец держался молодцом, стараясь как можно спокойнее проигнорировать Быка.
- Знаешь, мой лейтенант, Крем рассказывал о тебе, - большой коссит жестом указал за столик, где только пару минут назад коротал вечерок. Катари глянул на тех ребят, а затем перевел взгляд на Быка. По началу ему попалась его ключица, оттого голову пришлось приподнять, чтобы оказаться «на уровне» с собеседником. – Ну и что? – вперемешку с легкой неприязнью, равнодушно спросил он у собеседника. – Меня это как-то должно касаться?
- Зачем ты пришел в Инквизицию и где остальные? – к такому напору вопросов Катари не был готов. Не был он вот таким болтливым парнем, когда в нем не было алкоголя. Однако Катари уловил, что Бык интерисуется: не был ли он в какой шайк себе подобных? Воину, который шел путем "чистого" заработка и пренебрежением к грабительству, определенно не нравилась эта беседа. – Пришел я сюда по моим личным мотивам. А «все остальные» мне не нужны. Я сам по себе.
Ну а далее напротив двух косситов появились еще две порции эля. Катари недовольно сощурил глаза.
- Ах да, я - Железный Бык. Ну, ты, наверное, знаешь… - Катари легонько кивнул в ответ.  - .. Катари.
По началу его напрягал тот факт, что этот.. Коссит знает его имя. Ну а потом нашему потрошителю тотчас закралась в голову мысль о том, что Бык о нем много чего да знает, благодаря его лейтенанту. Осмотрев алкоголь, Катари сказал:
- Похоже, что ты был серьезен в своих намерениях пропустить со мной эль, - сделав небольшую паузу, он  продолжил. – Можешь не платить за меня. За себя деньги отдам я. – Скряга выражал явную неприязнь к своему собеседнику, однако коссит не торопился покинуть заведение, при все не желании вести с Быком разговору. Может, что-то внутри его желало наконец перекинуться парой слов со своим братом по крови?.. Решив так, воин взял первую кружку и опустошил ее ровно наполовину.

Не сказать, что Катари прямо таки «порадовал» своим визитом здешнее заведение в кульминацию вечера. Но и сам же он достаточно поздновато пришел – ведь уже теперь народу было хоть отбавляй! По всему периметру кто-то да куда шнырял, напоминая вдумчивому экс-телохранителю о своих былых деньках. О том как приходилось вляпываться в до ужаса абсурдные ситуации и думать, в прямом смысле, «вне шаблона». Для коссита, который в прошлом имел наинизший воинский ранг, боец, у которого не то что будущее, а каждый шаг шел под чью-нибудь диктовку. Пусть это был бы кто старше по рангу или еще кто, но всегда было понятно, что все его действия, смиренность и сила идут во славу его народа. Во славу Кун.
Ну так вернемся же в настоящее. Катари, хоть изо всех сил старался насладиться шумным вечером и, что немаловажно, отогнать гнусные, паршивые, расходящиеся с его собственными принципами, а не с принципами Кун, мысли. Потрошитель вновь принялся за начатую кружку эля, поглощая алкоголь большими и продолжительными глотками, до острых ушей мужчины вновь донеслись реплики его собеседника. Этот Бык показался очень любознательным, что несомненно наводило Катари на определенные мысли и выводы. В частности на те, что заядлому одиночке было попросту неприятно, что к его, во всех смыслах, серой персоне приковано столь пристальное внимание.
- Не рекомендую тебе огрызаться, - одарил советом Бык, закончив свой эль. - Я вижу, что ты пользуешься и упиваешься свободой от строгой иерархии, но многие могут понять тебя неправильно.
На губах Катари проскочила легкая ухмылка. Это было для него несколько.. опрометчивым заявлением, ведь когда ты – такой большой себе лоб да и еще с огромной секирой за плечами, то мало кто вообще тебе что-то посмеет сказать или возразить. И даже вообще попробовать завести с ним разговор. Но от Бык – это, конечно, случай интересный: спустя долгое время на великана нашелся еще больший. Нет, это хорошо, что можно было поговорить на уровне, но как-то эта беседа все больше и больше начинала раздражать Катари. Кто знает, насколько его хватит, а?
- Не расскажешь, как тебе удалось сбежать? – вопросы продолжали сыпаться, будто из рога изобилия. -  И почему? Второй вопрос меня волнует больше первого, но истории о приключениях я тоже люблю.
Катари лишь молча глядел чуть оскаленным взглядом прищуренных глаз на своего собеседника, допивая содержимое кружки. Стукнув металлической основой массивной кружки из темной породы дерева, потрошитель склонил чуть голову вбок, смотря прямо на.. на.. это расслабленное лицо Быка. Вся эта раскованность, которая была заточена в его позу, поведение и взгляд.
«Ну что за тип?..» - вздохнул про себя Катари и, скрестив руки на груди, решил таки поделиться воспоминаниями, буквально заставляя себя силой продолжать делить этот вечер и алкоголь с Быком. Он не привык вообще кому-то рассказывать о себе. Ясное дело – мало кому довелось бы спросить у него.
- Я не сбегал, - гордо опрокинул голову наш герой, в поисках второй порции эля. Без нее он врятли сможет продолжить свой душещипательный рассказ. – Произошел несчастный случай. Я в свое время сражался с этими паршивцами из Тевинтера. – Заветный эль хорошенько прогрел воина, о чем можно было судить по небольшим каплям пота, коими был увенчан его квадратный лоб. – Кабетари. Нужна была информция. Плыли недалеко от этого.. Как его..? - заполняя свою вдумчивостью очередными глотками алкоголя, Катари еле заметно встрепенулся. – А, Ривейна!.. А далее случился шторм. Ну а сам знаешь, кунарийские корабли не тонут, кунарийские корабли.. Одним словом я не помню, как остался в живых на одном из побережий. Ну а дальше я ушел. На вольные хлеба ушел.
Катари отстранился от кружки, оставив ту в покое на столешнице и, выдохнув, будто устал рассказывать столько много о себе. Хоть и алкоголь уже давно обустроился в его крови, развязывая язык рогоносцу, но все же он чувствовал себя неуютно. Не в его стиле раскрываться вот так, но с другой стороны и скрывать было нечего. Стряхнув со лба пот, Катари посмотрел на Быка еще раз. Странно, но теперь он у него не вызывал такого явного недовольства. Глядишь, может это и _хорошо_, что нашелся хоть кто-то, кто смог бы разговорить его.
- А не вернулся я, потому что сделал свой выбор. Выбор быть свободным. – Катари говорил правду. Но, что называется, правда была эта лишь верхушкой от айсберга, оттого коссит дал столь прямой и краткий ответ, стараясь скорее уйти от «вопроса, который был наиболее интересен Быку». Далее, чтобы хоть как-то сдержать беседу, седоволосый выждал небольшую паузу, которую вскоре развеял принесенный эль!
- Ну а сам ты откуда будешь? И как ты попал сюда? – то ли буркнул, то ли хмыкнул Катари, прибирая очередную кружку с элем к рукам.

Стеклянный стакан с оранжевой жидкостью внутри систематично уже появился подле Катари. А если быть точным – возле его спины, ведь наш серый парень и впрямь упирался своими крепкими локтями в темную поверхность. Алкоголь продолжал течь внутри его, пронизывая каждый сосуд в его массивном теле. Приятное тепло начало топить лед его скованности. Оттого, Катари и не сал противиться предложению Быка выпить брэнди, который был вещицей покрепче местного эля. Чуть отхлебнув горючего, седоволосый не рассчитал свои силы и глотнул слишком много.  Ну и закончилось это глухим кашлем потрошителя. Придерживая свободной ладонью рот, его массивные пальцы не так и смогли удержать шуструю жидкость, позволив ей упасть на темную ткань рубахи коссита. Благо, в скором времени все, вроде как, прошло. Вытерев рукой свой рот, рогоносец еще поводил стакан в своих руках, давая себе передышку. Но что-то неожиданно насторожило его взгляд. Да, верно, это был Железный Бык. До острых ушей Катари дошли волнующие ноты его фраз.
- Ты! Ты - выживший! – Катари молча перевел взгляд на Быка. Уют и расслабленность тотчас испарились из головы. Лицо вновь приняло хмурый, чуть злостный вид. - Ты выжил и никогда не вернулся! – его собеседник встал со стула, будучи, как казалось Катари, вне себя от ярости. Бык, будто огромная гора, выросла перед нашим рогоносцем. Но потрошителя это не пугало. Он подозревал, что такой разговор добром не закончиться.  Оценивающе смотря на то, как его собутыльник превращался во врага, Катари старался изо всех сил сохранить невозмутимый вид, чуть поджав губы. Ему никто больше не смеет указывать путь и осуждать его. И даже этот здоровый коссит перед ним не являлся каким-то особым исключением. Поводив губами, Катари лишь вздохнул про себя, перебирая пальцами по стеклянной поверхности чаши с незаконченным брэнди. «Вот так и расскажи кому о себе, все в одно русло перельется».
- Ты трусливо бежал и никому ничего не сказал! – продолжил ругать его Бык.
А вот это уже задело Катари. Вечер уже был испорчен и, если уж не врать про нашего героя, оплачен (чертов скряга этот Катари одним словом), отчего настроение у нашего героя ушло лишь в глубокое пекло Ада. Накалываясь под искрами пламени Преисподней, массивные брови начали взъезжать вниз, а на переносице мужчины вряд появилась аж целая череда морщин!
- Ты испугался принять обеляющую тебя от позора смерть от руки Аришока, и вместо того, чтобы прийти с повинной, ты крысой сидишь в таверне Инквизиции и пьешь за счет агента Бен-Хазрат!
Искра, которую выпустил Бык своими громкими речами, только что таки соприкоснулась вместе с разлитым Катари маслом. Внутри коссита начался пожар. Пожар гнева и злости.
- Паршаара! – чуть ли не вдвое громче своего возмущающегося собеседника взревел Катари и, буквально молниеносной стрелой соскочив со своего табурета, он протаранил Быка прямо в живот своими рогами, предварительно вцепившись в ребра своего оппонента обеими руками. Двое косситов просто ураганом прошлись через таверну, стараясь устоять на ногах. Катари пытался сдержать эту огромную массу мышц и даже высвободить хоть какую-нибудь руку, чтобы навалять этому бугаю от души, но даже по меркам нашего седоволосого друга, который был очень крупным, в сравнении с другими расами, Бык – это был случай поинтересней. Не сказать, что Катари намеривался проиграть ему.
- Ты.. никто, чтобы мне.. – сквозь зубы и тяжелое дыхание рычал потрошитель. Удивительно, что парочку разняла.. перило лестницы. Закружившись со своим оппонентом, Катари и не заметил как увел своего оппонента так далеко. Моментом позже, эти двое просто перевалились через перегородку. В груди бойца развернулась тупая боль, которая еще больше разозлила рогастого. Бык находился неподалеку. Сплюнув, Катари поднялся на ноги и, разминая свои кулаки, подошел вновь к своему оппоненту.
- Никто не смеет и не будет иметь привилегию указывать мне на то, что хорошо и на то, что плохо!
Тем временем, гости начали заметно волноваться и куда-то суетиться: одни смешили оставить двух ругающихся пьяных мужиков в покое, а других наоборот - привлекла сея потасовка, к чему в таверне и начался всеобщий балаган, нарастающей в геометрической прогрессии.

Отвратная, разящая боль стрелой вонзилась в голову воину и, спустя считанные секунды, подарила Катари просто «чудеснейшие» ощущения. Глухо зарычав от боли, коссит ухватился руками за ноющую голову, в попытках угомонить разрастающуюся мигрень. Глаза и разум отчаянно пытались остаться и укрепиться в этом мире. В этой таверне. Нужно было пересилить себя и свои возможности. Боль медленно отходила, а тем временем к смазанному силуэту Железного Быка пришел кто-то еще. Сложно было разглядеть, однако Катари мог прекрасно чувствовать удивленные и, даже, укорительные взгляды от остальных посетителей. Но самый противный из всех них естественно нес его оппонент. Наш потрошитель ничего не чувствовал от этой громадины, кроме нескрываемого презрения. Иронично понимать, что сейчас им не стоило бы мутить воду. Хотя бы потому что они, кем бы не были в прошлом, но сейчас находились в одной организации. Так что если уж не открыто презирать (на глазах многочисленных посетителей, к примеру), то хотя бы придерживаться должного расстояния. Субординация одним словом. Даже вспыльчивый по своей натуре Катари сумел за несколько лет работы свыкнуться с этим понятием. Ну как. Пытаться свыкнуться. Кароче пытаться привыкнуть к этим узколобым, которые кардинально отличались от представителей его расы. Ну а кто бы мог подумать, что встретив спустя столько лет своего собрата, это все обернется такой катострофой?
Катари выругнулся про себя, стиснув свои зубы до предела и, с огромным трудом сохраняя равновесие, он все еще удерживал свою серую голову с огромными и, без сомнения, тяжеленные рога. Далее последовал очередной удар от оппонента прямо в Сплетение. Ну тут уже Катари не стал сдерживаться и раскатил свой басовый голос, который перерастал из возгласа в самый настоящий рык. Следуя траектории удара, спина коссита ударилась о стол. Пытаясь хоть как-то отдышаться и окончательно прийти в себя после такого удара, Катари и не заметил, как тотчас его же шея оказалась в огромных ладонях Быка. Ситуация начала терять контроль. «Вот дрянь!» - с трудом поднял свои тяжелые, как камни, глаза, коссит принялся нещадно бить Быка в живот своими дрожащими от слабости, кулаками. Удары были быстрыми и, в меру ухудшения состояния Катари, мощными. Понятное дело, что бить в пресс такой горе мышц – дело гиблое, но выбора-то особого  не было. Спустя мгновение в спор двух рослых мужиков вмешался третий – владелец «Приюта». Катари сам не знал, что такого особенного сказал он, но Бык отпустил таки. Опираясь за край стола ладонью, потрошитель глухо кашлял и глубоко дышал, пытаясь восстановиться.
Немногим позже, уже вся многочисленная толпа ликующих посетителей, вместе с косситами, была на улице, Катари упивался своей самоуверенностью, которую подогревал внутри его алкоголь, а снаружи подбадривающие возгласы солдат. Потерев ноющую шею, а затем висок, потрошитель исподлобья глянул на Быка, который, как показалось рогоносцу, был абсолютно расслабленным. Казалось, что он не воспринимал эту потасовку всерьез, несмотря на громкие слова, сказанные им пару минут назад.
- Покажи, что не трус. – Выживая атаки от своего оппонента, сказал Бык.
- Покажу, - хрипло и, в меру спокойно, ответил Катари.
Далее седоволосый, будто бодрый огурчик, пулей ринулся к огромному кунари, замахиваясь на очередной удар с кулака. Но на сей раз, мужчина решил обойти его снизу, чтобы не угодить вновь в эти огромные руки. Методично и резко опустив голову и торс ниже в момент сближения с одноглазым, Катари со всей дури врезал по колену, далее, выпрямившись и оказавшись уже чуть за спиной более неповоротливого, в сравнении с ним, кунари, Катари нанес еще два удара оппоненту: первым, который был рассчитан в выпирающую холку оппонента, он промахнулся, но второй удар прошелся прямо меж глаз (между глаза, простите), оппонента, если не сбив его с ног полностью, то заставив врасплох точно. При всей своей раздражительности, Катари не хотел продолжать эту бойню: оружия не было, да и голова ужасно гудела, оттого, коссит уже сделал вывод о том, что этот Бен-Хазрат получил свое и с этим пора заканчивать, потрошитель лишь громко фыркнул, следуя обратно в таверну, чтобы залечить волшебным образом свои раны и испорченное настроение. Но было ли хорошим решением оставлять своего врага, откровенно поворачиваясь к нему спиной?

Не сказать, чтобы Катари включал пафосную походку и намеренно шел медленно к таверне, ради лишней показухи, нет. Катари, черт возьми, старался не рухнуть раньше положенного времени. Таки его оппонент смог навесить очень даже приличных (по меркам косситов) люлей. При каждом вдохе грудь отдавала мерзкой ноющей болью, в тоже время как голова просто искрилась и была готова рассыпаться на целую гроздь крохотных камешков. Позвоночник, будто длинная змея, выпускала еще больше яда-боли внутри тела мужчины, при каждом его резком движении и повороте спины.  Катари слышал, как толпа уже грустно вздыхала, оттого что вечернее представление не продлилось дольше. Кто-то из сторонних пытался подбодрить ему дух и вернуть на поле боя, а кто-то освистывал «несчастного труса».
Но вдруг, к удивлению уставшего и избитого Катари, толпа вновь заликовала и заволновалась. Слышались огромные, массивные и, поверьте мне, чертовски тяжелые шаги. Не было сомнений, что это был Железный Бык, которого секунд десять-пятнадцать назад Катари, как ему казалось, отправил в нокаут. Резко обернувшись, потрошитель не сумел и среагировать, как в момент оказался под огромным весом кунари. По началу, что казалось логичным, седоволосый хотел отбить эту гору ногами, которые не были ранены, но предусмотрительный оппонент вовремя позаботился и сковал ноги Катари в первую очередь. Пошевелив конечностями, которые уже не поддавались воле их хозяина, воин решил оттолкнуть соперника от себя руками, но увы спина итак  поддавалась ему с огромным трудом и болью, поэтому Быку не составило труда повалить несчастного «собутыльника» на лопатки. Катари ударился своими изогнутыми рогами в землю. Уже сделать он ничего не мог. Разве что только наблюдать, как под возгласы разъяренной столь жарким поворотом событий, толпы этот огромный лоб вломит ему смачный удар. Хмыкнув, Катари закрыл свои глаза и брезгливо повернул, насколько это было возможно, голову в сторону, всем видом показывая, что он смирился, оказавшись в таком безвыходном положении, и готов принять наказание за свое поспешно неверно решение оставить врага не до конца поверженным.
Спустя мгновение удар свершился и пришелся прямо ему в щеку. По лицу прошлась струя холодна, ну а моментом позже, Катари уже в криках плевался своей кровью, которая стремительно струилась у него изо рта. По телу прошлась судорога, а наш герой, буквально вытерпливая из последних сил этот букет из боли, который расцвел по всему его телу, едва умудрялся оставаться в сознании. Катари чувствовал, как вместе с его кровью уходили его силы, но приходила жажда. Жажда выжить. Жажда.. убить. И самое гадкое, что он сам едва мог контролировать эту невиданную мощь, дарованную кровью Аташи. Глаза стремительно начали наливаться кровью, а в тело все больше и больше поступало адреналина. У Катари откуда-то не возьмись появились новые силы, а боль начинала уходить на второй план. Сейчас его оппонент нарывался наступить на те же грабли, на кои наступил Катари, оставив свою спину открытой и недооценив сил оппонента.
- Я знаю… я почти знаю, что ты чувствовал, убегая, - сквозь заглушающиеся звуки окружающего мира послышался глубокий голос Быка. Катари, будто перебарывая что-то в себе, из последних сил сдерживал эту маниакальную силу внутри себя. Вцепившись в холодную землю пальцами, коссит, будто не хотел, чтобы его освобождали. Но боль продолжала тикать, подначивая истинные силы Потрошителя высвободиться на свет.
- Я не могу оправдать тебя в своих глазах полностью, но и не трону тебя больше, - сказал кунари, будто осознавая всю бесполезность этой потасовки.
- Ты не знаешь ничего! – рявкнул Катари, резким толчком откидывая от себя Быка. Тело больше не чувствовало боли. Дух воина был наполнен жаждой убивать. Жаждой выдрать каждый кусок плоти из этого проклятого кунари. С огромным трудом рогоносец, опаленный гневом, поднялся на ноги. Ослабленное тело мешало ему сделать хоть что-то серьезное, что предполагал его безграничный потенциал, но Катари сейчас было на это плевать. Глубоко вдыхая в грудь холодный воздух ночи, коссит подошел к раненному Быку и тотчас нанес удар ногой ему в бок. А затем, напрыгнув уже на него, схватил его голову и принялся впечатывать оппонента лицом в землю с завидным усердием. Крупные пальцы крепко всели в череп, каким-то чудом, до сих пор не разломав его.
- Что ты чувствовал бы, когда должен был бы стать нечто большим, а стал лишь отрешенным одиночкой? Ненормальным, который даже не может назвать себя Воином. Он можно назвать себя только маньяком! Сумасшедшим! Безумцем! Тронутым! – с каждым новым словом удары по в землю приходились все сильнее и сильнее. Завершив серию, Катари резко отстранился от Быка, глубоко схватывая воздух в грудь. «Проклятье..» - придя в рассудок, в тело мужчины вернулась и боль. Зло поджав губы, Катари хотел отойти назад, но ноги его едва держали. Тело устало от этих бесконечных пыток. Коссита вновь окутывала злость. Злость на собственную слабость и потерю самоконтроля в угоду этой завидной силы. Потрошитель вновь чувствовал, как она возвращается к нему по ступеням, выстроенными его же собственным гневом. Нужно было срочно успокоиться. И прежде всего завершить эту дурацкую потасовку. Иначе он и, скорее всего, его же оппонент, могут пострадать еще сильнее. Но и сказать уже хоть что-то язык у Катари не поворачивался.