Ее личный кабинет был местом настолько же удобным, насколько и открытым всякому мимо проходящему. С одной стороны – было не так далеко до ставки командования и не приходилось бежать через половину замка, как Лелиане и Каллену, чтобы предоставить отчеты Инквизитору. С другой же стороны  кабинет ее был открыт для каждого мимо проходящего, кто путался в дверях главного зала и заходил к ней с круглыми глазами. Чего уж говорить о строителях, которые к тому моменту с собой хватали еще и лестницы, с остальными строительными принадлежностями. Каменщики, они народ такой, им пока все не разжуешь, они не уйдут.  В любом случае, Монтилье уже давно хотела попросить их заделать дыру в коридоре у ставки, ибо сквозняки, идущие оттуда, продували через дверь и даже постоянно горящий камин не спасал ее от гуляющего холода морозных гор.
Вот только сегодня этого холода Жозефина не ощущала. Наоборот, на лице ее появились красные пятна, переменные и от стыда и от раздражения. Ей то хотелось спрятаться от всего этого, то взорваться от возмущения. Ибо гость ей попался довольно скандальный. Лорд Менси из пригорода Вал Руайо, гость в стенах Скайхолда, прибыл вместе с делегацией, оценить масштабы новой, нарастающей силы, дабы после предоставить лестный или же не очень, отчет.
- Лорд, - Жозефина подняла обе руки, словно пытаясь отгородиться от того потока информации, которую на нее пытались вывалить. – Прошу вас, по порядку. Я ничего не понимаю, вас укусила оса?
- Пчела! – Возразили ей и рассказчик взмахнул руками. – Меня укусила пчела, леди Монтилье, причем ее выпустили преднамеренно. Я предполагаю… нет, я просто уверен, что в Стенах Скайхолда ходят наемные убийцы. Да, точно, Де Шаанти никак не успокоиться, в попытках захапать мои земли. Я требую, чтобы Инквизиция немедленно вмешалась!
- Лорд Менси, прошу, спокойней. – Монтилье вздохнула, покосившись на кипу писем, которые обязана была подписать Инквизитор, но, как обычно, придется подписывать ей самой. К сожалению, никто кроме нее с графом разбираться не будет, оно и понятно, Монтилье была единственной, кто хоть как-то был озабочен молвой о Инквизиции в обществе.  Ей бы не хотелось, чтобы о них говорили точно так же, как и о Инквизиции прошлых лет – кровавых и не способных решать проблемы дипломатично. – Просто… просто скажите мне, кого вы видели. И я разберусь.

В таверну Жозефина была не ходок. И совсем не потому, что она не любила такие заведения, отнюдь нет. Люди тут становились более открытыми, музыка заставляла сердце петь, да и запах скисшего вина обладал своим, особенным шармом, от которого нельзя было избавиться. Чем-то напоминало старый отцовский винный погреб, в котором он так же держал свои инструменты. Хоть Монтилье и были аристократами, это не означало отсутствие грязной работы. Тем более, что слуг у них было всего двое на дом с четырьмя детьми. Жозефина помнила, как помогала кухарке с продуктами, каждый выходной отправляясь на базар, утопая в гомоне голосов. Толпа ее никогда не пугала. Даже наоборот, восхищала.
И сейчас она шла по деревянному полу, огибая очередного посетителя так ловко, словно уже давно тут обитала. Все искала глазами то, о чем говорил ей лорд. Все пыталась в голове своей вырисовать образ обидчика, который должен понести наказание. Ну или как минимум выговор. К Инквизитору, конечно, она никого не поведет, слишком мелкое и не имеющее к верхушке власти отношение, оказалось это дело. Но и оставлять его просто так тоже нельзя было. Юркнув между столом и только что отъехавшим стулом, она нашла глазами то, что искала. Быки всегда выделялись из толпы, они были шумнее всех и многочисленнее тоже. Возможно, рядом с ними и не было Быка, но Жозефина могла точно сказать, что сидящие в углу являлись именно отрядом кунари.
- Ага, - Жозефина указала на рыжую эльфийку, что сидела за одним из столов. – Это ведь вы устроили переполох в библиотеке? Да, вы! Мало того, еще и скрылись. А теперь кое-кто думает, что на него хотели покуситься и требует личную охрану!
Монтилье уперла руки в бока, словно старая нянька, ругающая воспитанников, ожидая ответа или хоть какой-то попытки оправдаться.

На самом деле видеть наемников, тех самых людей, которые с секирами и мечами наперевес, рубят в мелкий фарш любого на поле боя, сидящих в мирной обстановке и занимающимися бытовыми делами, очень и очень странно. Профессия всегда откладывает свой отпечаток, казалось бы, но мозолистые руки могут быть на удивление нежными в обращении с хрупкими предметами, а увлечения наемников разнятся от самых опасных, до самых мирных, все зависит от личности. Так или иначе, но Быки представляли  собой сейчас скорее приключенцев, решивших остановиться отдохнуть в таверне, нежели головорезов Быка. И о том, на что они способны были, Жозефина не раз и не два читала и даже слышала от других, пересказы переходили из уст в уста и рисовали в воображение суровых и покалеченных жизнью, то очень стойких… таких, как Бык. Но вот люди его представляли собой пестрый калейдоскоп из не только рас, но и условностей. Так, виновница недавнего переполоха была далека от самого слова «наемница».
- Уж о… неизвестных кунари и эльфийке, - при этом Жозефина прекрасно осознала, что виновницей лорд назвал только лишь одну наемницу, из опасений тыкать на огромную гору мышц и тем более на дерзкую деваху с луком. И выбрав хотя бы кого-то, кто мог ответить, лорд указал на нее. – О них позаботятся более компетентные и способные отчитать люди. Я же сейчас пришла и разговариваю с вами.
От своего она, в любом случае, отступать не собиралась. Не смотря на мягкий характер, Монтилье, как и каждая, в ком текла горячая кровь, вперемешку с жарким солнцем, имела неограниченный запас упорства. Это очень сильно выручало ее во многих ситуациях, связанных с переговорами. Как оказалось, упереться рогом довольно сложная задача, покуда твои оппоненты искусны в дипломатии и переговорах. И только природная упертость помогала ей выстоять под натиском сильнейших.
- Лорд Менси требует прилюдных извинений. – Громко заявила она, чтобы вся таверна слышала. Даже бард вдруг дрогнула и сфальшивила на этом моменте. – И вы их принесете, если не хотите навлечь на себя мой гнев.
О гневе знати говорить не приходилось, Жозефина прекрасно знала, как многие относятся тут к людям высокого сословия. Вот только тем об этом не стоило говорить. Самой девушке тоже не хотелось заниматься подобным. Ей бы сейчас запереться в кабинете, слушая гул голосов за стеной, да потрескивание камина и, попивая горячий чай, смотреть на то, как за окном плывут облака, периодически опуская взор на одну из книжек, взятых в библиотеке.
Оставалось лишь только упереть руки в бока, смотря своим самым грозных, из возможных, взглядов, ожидая ответной реакции и парирования ее условий или, хотя бы, попытки оправдаться. Жозефина умела ловко брать слова и ими же вести бой, который не многие умелые войны способны выиграть. Она умела ловко уворачиваться от атак, строить блоки, которые невозможно разбить, и все это силой слова. Если и кто понимал, всю суть настоящего боя, то именно Монтилье. Вот только оружия для этого ей не требовалось. Да и жертвы были минимальными, не считая уязвленного самолюбия оппонента.

Ругаться, как, скажем, их бравый командор, она не умела. Даже так, матушка приходила в трепетный ужас каждый раз, когда маленькая Жози повышала голос, даже лишь из желания докричаться до кого-нибудь, кто стоит далеко. Она всегда говорила, что нужно быть сдержанной и не пытаться добиться внимания криком. И Монтилье пыталась блюсти подобные правила, тем более, что в Игре они помогали отменно. Конечно были исключение, вроде Серы, вот на нее хотелось орать так, чтобы все стекла потрескались, но природное самообладание вновь и вновь брало верх. Тут же все было наоборот, кричать и, тем более, что-то высказывать, было для Жозефины очень сложно, ибо она осознавала, что тут виновниками выступали абсолютно другие люди, то их тронуть и, тем более потребовать извинений, она не могла.
Тут голос подал заместитель Быка, пытаясь что-то сказать, возможно, в защиту. На самом деле, скажи Крем, что все это время Мархев была здесь, а остальная команда, девушка была просто уверена, подтвердили бы это, то можно было бы прийти к графу и развести руками, мол: «А вы уверены, что она была рыжей? А что это была эльфийка? Может вам показалось?». Но она сама принялась рассказывать что все именно так и было и даже, в некотором роде, довольно дерзко.
- Я бы могла сообщить, что есть множество степеней расхлябистого поведения, но… - что, сложно было не попадаться на глаза, захотелось вдруг брякнуть ей, но тут было слишком много людей, чтобы ломать образ строгого советника. – Но, как я и говорила, дела это не меняет и вы сами же подтвердили, что были в библиотеке в момент… инцидента.
Выносить какие-либо приговоры было одновременно и частью ее работы и достаточно сложной штукой, к которой она не имела ровным счетом никакого отношения. Это их милая шпион и строгий капитан могли не моргнув глазом отправить отсиживать две-три лишних вахты или из подвала вытравлять пауков, а у Монтилье на такое духу никогда не хватало. Проще общаться с собеседником через письма, ловко манипулируя тем, что может находиться по другую сторону мира.
- Извинения должны быть принесены прилюдно и нет, это не значит, что кто-то будет у кого-то в ногах валяться. Просто сообщите Менси, что вовсе не хотели его смерти.  – Вздохнула Жозефина, клоня голову на бок, в попытках рассмотреть эльфийку внимательнее. – В ином же случае, придется предоставить лорду охрану. А так как… Быки были наняты и для подобной работы, то не вижу ничего зазорного в том, чтобы именно им поручить охранять Менси.
В конечном итоге выходило, что и условие лорда были соблюдены и Быки, которых, в последнее время никуда не выводили, были при деле. Можно было бы подумать о бедном лорде, который от такой охраны еще быстрее ноги протянет, но Жозефина слишком сильно устала. В такие моменты ей хотелось вновь оказаться в детстве. Там не было таких проблем, а куклы, которые в ее руках оживали, вели такие простые и понятные диалоги, и все заканчивалось хорошо. Увы, все это было давно в прошлом и оказалось не так, как маленькая Монтилье ожидала. Люди оказывались несговорчивыми и, порой, слишком упертыми. Все до единого. Но решать проблему надо было.
- Выбор за вами, - произнесла Монтилье, скрещивая руки на груди, словно таким образом закрывая дальнейшие попытки оспорить свои слова.
Таверна шумела и в шуме этом утопали голоса многих из отряда Железного Быка, возможно, со временем, их лидер придет к ней разбираться и своим громким басом заставить даже камни в кладке немного подрагивать, но сейчас она выставляла условия. Словно и не замечая того, что вокруг был далеко не стол для переговоров, а обычная таверна, в которой люди отдыхают, веселятся и периодически без памяти валяться на пол или пытаются набить друг другу лица, в оспаривании своих личных убеждений.