Люди существа чрезвычайно безответственные, касается это Мора «тююю, да это на другом конце земли!» или их собственной безопасности «скверна? Какая скверна?». Поэтому чаще всего у целителя эти самые люди вызывают непроизвольный тик, помимо желания протрахать им все мозги, дабы зачать там разум.
Впрочем, будем справедливы, до такого состояния бурления эмоций Авина надо доводить долго и упорно, заставляя его пахать, лечить, мало спать и не слушая умных советов. Ещё немного и он начнёт кидаться тяжёлыми предметами.
А начиналось всё хорошо: небольшая уютная деревенька, воспаление нерва у охотник, недолеченая рана от ножа – обычное дело в глубинке Ферелдена. В это несчастное селение забрёл с зимовки лекарь – и планировал задержаться тут возможно на целый месяц, пока дороги не подсохнут, заодно и подработать.
То, что тут что-то не так, Авин понял уже дня через три, когда у первого из охотников начался жар от, казалось бы пустяковой раны. Да и поток страждущих всё увеличиваля. И ладно бы сопливая детвора или бабы на сносях – почти сплошь сильные, здоровые мужики. Да и раны приобретали всё более и более знакомый по временам Мора характер – от мечей, стрел, когтей. Даже для деревушки, живущей сплошь охотой, это было слишком.
В том, что виновата в этом скверна, окончательно уверился маг под конец первой недели, когда умер один из охотников. Не первый, нет, тот, на удивление, ещё не свалился от чумы Чёрного Города, а вроде дажё шёл на поправку. Но не последний – эта смерть стала катализатором, прорывом.
Раненые пошли потоком. Едва вылечившись, через пару дней они возвращались обратно, что бы на третий приход свалиться от скверны. После третьего погибшего и ежевечерних осторожных проповедей на тему «Серые Стражи такие хорошие, слышали благородные легенды, видели убитых драконов?..», не принёсших ни малейшего результата, Авин попросил старейшину передать местному банну письмо. И только чудом объясняется то, что выйдя поздно вечером из сарая, выделенного под лечебницу, он заметил как старост жёг до боли знакомый конверт с замысловатым почерком.
Оставлять людей Порождениям Тьмы Авин не собирался – в конце концов, он знал куда писать, и как правильно это делать, что бы совесть его была чиста, и, при оказии в лице путников, заехавших подлечить растяжение щиколотки молоденького денеримского банна, передал письмо с описанием ситуации стражам, не подписавшись.
Стражи это вам не деревенские охотники, магов видящие только в детстве, те быстро расколят достойного Авинема Витиеса, да употребят… По назначению. Оставаться и дожидаться Стражей Авинем не собирался – долечит кого успеет и уйдёт, ещё до восхода солнца. О другом лекаре позаботятся Стражи – они ответственные в должной мере, что бы не оставить людей без помощи, а бродячему алхимику не стоит к тому же попадаться в лапы неграмотного населения, особенно если он поступил в разрез с желанием большинства.
Толпа всегда хочет крови, а натравить толпу на странноватого пришлого со странными ушами им сама их пророчица велела.
По расчётам Авина Стражи должны будут появятся в течение следующих трёх дней, и свой тихий уход без прощания он планировал на это утро, после того как урвёт пару часов сна – последние два дня выдались особо тяжёлыми, ознаменованными родами с осложнением и подозрительными взглядами селян. Да, женщина выжила чудом, но без магии. Да, свой лекарь полезен и из глуши его могут по доброй воле не выпустить.
В общем, всем своим оступническим существом он ощущал близкую дорогу.

В полутёмном, наполненным запахами трав и отваров, помещение, среди десятка походных топчанов, на которых отлеживались семеро местных пациентов, копался с ингредиентами сутулый парнишка, когда дверь пронзительно заскрипела. Местные наловчились открывать её аккуратно и тихо, что бы не тревожить спящих или занятого лекаря, значит это был не местный.
Резко развернувшись, оставив на грубо сколоченном столе наполовину готовое обезболивающее, Авин уставился на фигуру в дверях. Серо-синие полосы. Уверенная осанка. Оружие.
Чёрт-чёрт-чёрт-чёрт!
Да, он, заработавшись, умудрился прозевать Стража, за которым сейчас маячил староста деревни.

В сарае, гордо именуемом «временная лечебница» не было окна, и только этим объясняется, что Авином не была предпринята попытка к бегству. Потому что по лицу старосты, не видного Стражу,  скользнула очень характерная гримаса, которую за последнюю неделю Авин видел не раз и не два. Так смотрели те, которым бы долечиться, долежаться, но они сбегали от лечения и пропадали из деревни. Если честно, всех местных жителей Авин видел наверное только потому, что здесь не было тех, кому не понадобилась бы целительская помощь. А стороннему взгляду деревня показалось бы много менее населена, чем было на самом деле. Кое-кто вообще не заглядывал в дома, некоторые женщины не выходили и никого к себе не пускали в дом. Некоторых из них целитель подозревал в заражение скверны, они были из тех, что помнили Мор и могли узнать симптомы. Или ещё почему. Возможно там было нечто, чего посторонние глаза видеть не должны были, но это было совсем не дело полуэльфа, вот он и не заморачивался, закрутившись с больными.
Смуглокожая, темноволосая женщина, одетая в форму Бдительных в Мире, даже не подозревала о всём коварстве маленьких глухих деревушек, где шаг за околицу опасен, а хуже всех, как всегда, люди внутри неё. В частности, Авин всем своим бродяжнечиским опытом чувствовал, как в голове старосты бродят опасные мысли. Не важно, как сложаться дела со Стражем, пора уходить, прямо сейчас, бежать, не оглядываясь, да не по дорогам, а что бы не нашли – окончательно решился лекарь, пока Страж осматривала одного из первых осквернённых пациентов.
Одинаково внимательно за ней следили оба мужчины – и относительно юный, и относительно старый. Именно она держала тонкое равновесие отношений между ними – сложить один с одним и понять, что явление Стража вызвано лекарем мог любой, а уж староста, который по умолчанию в курсе всех дел деревни, одного ряда события, подавно. Потягав полубесчувсвенного мужчину – что неудивительно, в его-то состояние, женщина – назвать девушкой столь властную и уверенную в себе женщину не удавалось даже в мыслях, - Страж обратила грозный взор на мужчин, что словно по команде, попытались слиться с окружающей обстановкой, и поманила к себе полуэльфа.
Всё так же, не сговариваясь, полуэльф и староста обменялись подозрительными взглядами, и разошлись. Один поближе к Стражу, второй остался на месте, пытаясь одновременно слиться  со стеной, сделать вид, что ему вот ну ни капельки не интересно, и погреть таки уши среди всхрапываний, сопения и стонов окружающих людей.
Искоса рассматривая вопрошающую, Авин попытался рассказать как можно больше, сказав как можно меньше.
- Пятеро уже мертвы. Трое не жильцы. Заражены – подозрительный взгляд в сторону старосты, мах рукой к молодому парню, слёгшему, внезапно, просто со сложным перелом. Неуверенный вдох, и тихо, что бы еле слышно было в двух шагах – почти всё взрослое мужское население, и, похоже, некоторые женщины.
Сделав пару шагов назад, Авин поправил капюшон, задумчиво осмотрел своих пациентов, и недолго нерешительно пожевав губами, кивнул на выход.
- Лучше вам покинуть людей, вы мешаете им отдыхать. – а мне пора собираться и уходить. Староста вряд ли успел кого-либо предупредить, что бы меня задержали, пока рядом воин Ордена, тоже не сможет никого послать. С чего он вообще был уверен, что за ним должны кого-то послать, Авин не сказал бы, но предпочёл перестраховаться.
Бросив быстрый взгляд в сторону своей так и не разобранной сумки, стоящей под плащом у двери, тут же его отвёл и повторно кивнул на дверь уже старосте.
- Идите, я тут за всем присмотрю.

Всё складывалось как кубическая шестерёнка – вроде со стороны и просто, как кубик, но в то же время если потащить за разные грани у угла, всё покрутиться и поменяется местами. Его раскрыли, раз упомянули храмовников, заверили в том, что пришли только за порождениями,  но Авин слишком хорошо помнил Андерфельс, и тамошних Стражей, и не был уверен, что свои вопросы или проблемы женщина не будет решать за его счёт, шантажом или сдачей.
Он вообще не сильно-то людям верил, такова уж особенность всех беглых отступников, не пойманных в первые же года. К чести и гордости стоило однако признать, что до дёрганной паранойи полуэльф не скатился.
В благих намереньях гостьи в его временных владениях целителя не убедил даже посох – дорогой, изящный, и да, вызывающий зависть, лютую и беззубую. Маги, они, не смотря на то что в первую очередь маги а уж потом люди или эльфы, остаются разумными, со своими страстями, демонами, и характером, и пришедша доброжелательная леди могла оказаться кем угодно. И вообще, быстрые решительные действия никогда не были коньком Авина.
Тыканье пальцем в старосту весьма порадовало целителя, хотя, лучше б она в него посохом ткнула – немного мстительно подумал полуэльф, не одобрявший подобной скрытности. Если есть проблемы – их надо решать. Не получается самому, надо попросить помощи. Стыда за своё письмо Авин не испытывал, ровно как и желания помочь во всём происходящем разобраться.
Слишком страшно, в том числе и выходить за ограду, где Порождения Тьмы бродят. В своё побег из круга этой дряни Авин глотнул по самые уши, больше не хотелось.
Хотя, может он наговаривал на себя, и это просто был здравый смысл.
Староста взбеленился – вполне логично для этого ненормального места, и ушёл. Следом за ним по идее должна была бы пойти и Страж, но женщина поступила коварней. Захлопнула дверь, оставаясь по эту сторону.
- Что..- начал было Авин, но наткнувшись на пристальный взгляд тёмных глаз, смутился и сделал шаг назад. Побег решительно накрывался, а кого мог привести обозлённый крестьянин предсказать было не дано. – Зря вы так. Сейчас он приведёт местных, и выставит вас… - а не меня. От последней мысли волосы на голове зашевелились и Авин отвёл взгляд как раз на дёрнувшегося рядом лежащего мужчину. Чёрно-синие веки, под которыми скрывались мутные, затянутые как плёнкой молочно-белого цвета глаза, которые за сегодня будут уже вторыми. Незрячие, но иногда целителю мерещилось, что даже после остановки сердца внимательно следящие за ним.
Вздохнув и отвернувшись, неровной походкой вернулся к своему рабочему столу, всё так же старательно не смотря на Стража. Не глядя, скинул на стол основу для припарки, вытряхнул в тряпицу полуперетёртый корень, протёр её замурзанной ветошью, корень отправился в пояс. Если поскрести по камню ступки, то станет понятно, что та обсидиановая, настоящее сокровище и гордость Авина, которую он ни за что не оставил бы тут. Да-да, кое-кто в наглую собирался в путешествие, лелея надежду вывернуться из всего этого дерьма, по привычке исчезнув ни с кем не прощаясь.
Вздохнув ещё раз, Авин опёрся о стол, опасно нависая над хлипкой конструкцией. Сомнения о том, что же ему стоило бы сделать привычно тлели внутри. Но он, демоны вас побери, всё-таки мужчина! Отчаянно тряхнув головой, полуэльф таки решился.
- Хорошо. Спрашивайте. Только я и сам не многое знаю – отсюда почти не вылезал. Так что… - независимое пожатие плечами. Смотреть в сторону уверенной леди было немного стыдно. – я надеюсь после допроса вы меня отпустите.

-Я. И оно дошло. Чудом. – Авин усмехнулся, вспоминая как в ночи горели клочки первого письма. – потому что оно было не единственным, предыдущее сожгли.
Резко  оттолкнувшись от стола, целитель взял в руки ступку, и, не глядя на Стража, пошёл к двери, около которой лежала почти полностью собранная сумка.
– Что возвращает нас к тому, что сейчас сюда явятся местные жители в почти полном взрослом составе и выставят нас… вас за околицу .
Спина, так и не попавшая в руки умелого лекаря-мага, поэтому покрытая шрамами от плети, свербела. То ли от внимательного, чуть ли не физически тяжёлого взгляда леди-стража, то ли от перспективы того, что его само как раз таки и не выставят.
- Я не знаю, насколько умелый вы воин, и хватит ли у вас душевных сил положить несколько десятков человек ради.. ради чего? иронично вскинул бровь полукровка, и, честно говоря, радуясь, что его лица леди не видит. Есть понятие врачебная чёрствость, настающая на второй тысяче страдальцев,  когда сопереживать каждому несчастному тупо не хватает душевных сил. И есть понятие человечности(на эльфийском, кстати звучащую как эльфичность), когда тебе не всё равно на три десятка смертей.
Спрятав ступку в глубину сумки и застегнув сначала верхний клапан сумки на затяжку-шнурок, потом накинул верхний клапан. Встряхнул, проверяя, что ничего не звенит, не выпадает, и по мешку распределилось более менее равномерно. Подхватил плащ, встал, накидывая на плечи сумку.
– Да, заражено почти всё взрослое население, – кивнул головой Авин, мучительно облекая в слова смутные подозрения. - Но в термальной стадии только эти. Остальные занимаются своими делами. И это не охота – не сушатся шкуры, не сидят с костяными поделками женщины, даже лес не пилится на обновление домов после зимы. Обыкновенные, ежедневные заботы, которых не заметил даже такой отшельник, как Авин, запертый в целительской. – Больших пещер тут нет, котлованов по пути сюда я не видел, и, посмотрите, – Авин подошёл к одному из больных и поднял руку того. Опоенный лекарствами мужчина на это действо никак не отреагировал, продолжая бродить в своей Тени, на ладонях нет характерных мозолей от продолжительного рытья. Мозоли охотников и копщиков отличаются. Так что, скорее всего, не копают.
Спрятав под платок выбившуюся рыжую прядь, целитель задумчиво обвёл глазами помещение.
- Скрывают… я не местный, мне ничего не говорили. Хотя и не угрожали. Но, знаете, если уж говорить о загадках.. Ладно, это почти бред, но.. В общем. Первым слёг один из охотников. И эта было скоротечное заражение скверной. Авин на удивление прямо взглянул в глаза Стражу, которая должна была вспомнить то же, что и он. Есть те, в ком скверна может петь годами. Есть те, кто сваляться в течение пары часов. Тот был из вторых. Я готов за это глаз дать – я помню, что было девять лет назад, насмотрелся. Так вот, о чём я – два дня назад он встал и ушёл отсюда на своих ногах. И скверна…нет, это не изличение.
Целитель немного помолчал, отведя взгляд от женщины и словно стал меньше, ссутулившись. На плечи вновь упал многодневный недосып и долгие часы предельной концентрации. И он не мог поступить иначе.
– Я не знаю, что тут на самом деле, но это не болезнь, не.. магия крови что-либо ещё, известное мне. Вряд ли я могу ещё чем-нибудь помочь.   Наклонившись и подняв посох, Авин прошёл к левой от входа стены, где, потянув за верхние доски, с корнем выдрал их, открывая дыру, от которой дохнуло свежим воздухом. Тут раньше было нечто вроде высоких сеней, а сейчас – выход. Отсюда можно добраться до околицы, если повезёт, никому не попавшись на глаза.
Пояснил Авин, оглядываясь в немой надежде на леди – мол, не губи себя, не иди в огонь. Путь – вот он, открыт.

Авин издал неровный смешок. Что бы кого-то вразумить, у этого кого-то должны быть в наличии мозги.  Местные признаков наличия серого вещества не проявили. Ну, не считать же само- и всёвокруг разрушение умным решением?
- Стражи – всё те же люди. А людям свойственен инстинкт самосохранения. Тут разговоры не помогли бы, иначе я бы ещё на моменте описании прелестей скверны переубедил хотя бы женщин с детьми.
Страж постепенно мрачнела. Авин честно старался не нагонять ужаса и мрака, то есть своего восприятия ситуации вкупе с обострением паранойи, но всё и правда было не весело. В том числе и отсутствие в лазарете детей, которые обычно падали первыми, что значит где-то по подпалам спрятаны дети.  Не то что бы судьбы этих людей волновали Витиеса больше желания сбежать отсюда подальше, но причины такого поведения были важны. Мало что заставляет матерей забыть о сохранение потомства – и это не вера в «высокие материнские чувства», а один из базовых  инстинктов выживания в мире. Будь это иначе, самого целителя матушка-эльфка удавила бы ещё в раннем детстве.
Следом за целителем проследовала леди – то ли поверив, то ли ещё у неё были вопросы. Что ж, почему бы и нет?
- Я уже говорил, что это возможно мои страхи и невежество? Потому что он пошёл к старосте, который, казалось, совсем не удивился тому, что охотник оправился? А после я его не видел, хотя его сын, которого вы могли видеть там, кивок назад, на сарай-лазарет, говорил что маменька собирает ему по утрам узелки с едой в лес, куда он уходит на промысел.
Внимательно оглядевшись и прислушавшись к даже не шестому, к седьмому чувству опасности, Авин направился в сторону холма, по задам домов. Туда не выходили окна, нет, были конечно двери в погреба или задники, но в основном в выбранном целителем направление были лишь дровницы и огороды со всякой мелочью, которую почему-то засадили по весне, но сейчас не пропалывали от сорняков и жучков. Кузница деревенская осталась далеко позади.
Временами Авин осматривался, готовясь, в случае чего шмыгнуть в кусты при виде местных, но вокруг было тихо, разве что вполне ожидаемо где-то за спиной, от кузницы раздавался шум – люди, в частности, наверное, весьма влиятельный как и в любом ином месте, кузнец получил вести от старосты и готовился предпринять…что-то.
Но всё было тихо, в меру спокойно, и даже озабоченная и мрачная – что, стоит признать, весьма ей шло, страж не нервировала целителя вплоть до околицы.
– Упс… лицо целителя вытянулось при виде свежезаделанной дыры, в которую тот планировал сбежать.  Молча хлопать глазами на ещё рано утром(или поздно ночью вчера) вполне проходимую «заднюю» дверь, куда обычно ходили местные в лес, в сторону болот, что бы не обходить деревню по кругу, единственное на что был способен сейчас Авин.