Истории. Из них состоит наша жизнь и это то, что остается после нас. В наших глазах они могут быть незначительными, лишь обычным отрывком из жизни, но для кого-то такой отрывок может стать решающим и перевернуть жизнь на сто восемьдесят градусов. Я часто думла о ключевых моментах, как и своих, так и чужих. И единственное, что поняла, так это то, что они всегда кажутся по-началу чем-то нелепым и даже смешным. Но по прошествии времени ты понимаешь их ценность. Это как вино, чем старше становится, тем больше ценится. Уверенна, что когда я состарюсь, с упоением буду вспоминать свои лучшие годы, то и дело прокручивая в своей памяти отрывки из своего прошлого, такие к примеру, как сейчас. Случайная встреча в случайном клубе. А о последствиях я пока даже и не задумываюсь. но почему-то уверенна, что мне данный вечер запомнится на долгие годы. Интуиция? Возможно, а может просто здравый рассудок, ведь лучшее в нашей жизни происходит случайно.
Слушаю Родригес и в мозгу начинают мелькать картинки. Я всегда отличалась богатым воображением, иногда из-за этого дико страдая. Но сейчас оно было кстати. И пусть я была наслышана и похождениях подруги в Москве, поганые журналюги всегда отменно освещали подобные новости, я никогда не расспрашивала ее о них, не видела смысла. Если моя память мне еще не успела наставить рога, то с этими похождениями даже была какая-то видео запись.  Но я ее не смотрела. Может быть именно поэтому я с дикой жадность вслушивалась в рассказ Мишель и рисовала все в своей голове. Боже, я бы все отдала, что бы увидеть это воочию. Как я поняла, было жарко. Хотя, кто сказал, что это ночь будет хуже? При этой мысли я улыбнулась, как чеширский кот из Алисы. Да, было бы совсем неплохо. Разрядка бы мне пошла на пользу.
- Не уверенна, что я не брошусь с тобой,- изгибая бровь, смотрю на подругу. Она, конечна, чокнутая, но я тоже бываю не паинькой и выпускаю своего зверя до приключений на ружу.
Секунды бегут, минуты несутся. А мы сидим и смеемся. Я уже и забыла как попала в это заведение и тот эффект, какое оно произвело меня на входе. Сейчас мне вполне комфортно здесь находиться. Вот уж верно изречение, что не место красит людей, а люди красят место. И Мишель была из разряда тем немногих людей, что могли скрасить любую дыру, даже такую как это. Еще раз обвожу взглядом клуб. Но музыка все равно тут паршивая. Хохочу и немного привстаю. надо подвигаться, а то тело немного затекло. не все, конечно, но важная его часть.
- Уверенна, что этот малыш не так прост, как кажется. Знаешь, тихони бывают такими... такими...,- закусываю губу и шумно выдыхаю. Чувствую, что меня уже повело в извращенное русло. А ведь это только начало. Я даже боюсь представить, что ожидает нас впереди. - В любом случае мы не узнаем, пока не попробуем,- только после того слова сорвались с губ, понимаю, что это было вслух, а не мысленно. Черт возьми! Заливаюсь краской и быстро глушу неловкость в очередной стопке. Тут нам наконец- то приносят блюда, и я, отбрасывая в сторону все приличия и манеру, чуть ли не накидываюсь на еду. Только сейчас понимаю, как я голодно. Будто соглашаясь со мной, живот урчит, а нос щекочет запах, от которого текут слюни. - Это выглядит аппетитно, - беря в руки вилку, нанизываю на нее легким движением небольшую порцию яства и кладу в рот. - Божественно, констатирую я. Может все из-за опалившей уже достаточно пищевод водки? - Попробуй, - кивая на тарелку, что подле Мишель. А затем речь снова заходит об официанте. Такими темпами его уши должны были просто сгореть.
- Моими волосами еще никто не занюхивал,- чувствуя нос подруги у шеи и ее вдох, смеюсь я, что бы в следующую секунду заткнуться. - Стриптиз?- повторяю я, дабы переварить успешно услышанное. И в глазах танцуют бесята. - А почему бы и нет?- пожимаю плечами, стараясь казаться не слишком заинтересованной в этом, в то время как внутри полыхает пожар и голос с задворок сознание кричит "Голые мужики!"
- А я тут видела стрип клуб напротив, когда заходила,- слова срываются с губ прежде, чем я успеваю все толком обдумать. Моя сущность, требующая разврата и приключений берет вверх над ослабшим рациональным сознанием и я пытаюсь подняться с дивана, правда получается не с первого раза. Водка подействовала сильнее, чем я могла бы подумать.
- Ну что, идем?- выпрямляясь и протягивая руку Мишель, произношу я. - Посмотрим на накаченных мальчиков, сама не замечая, как облизываю губу.

Как лучше описать моё состояние? Я не мог выбрать между двумя вариантами: «допился до чёртиков» или «напился в дрова». Раз я сам себе устраивал викторины, значит мой мозг работает, не так хорошо, как хотелось, но и это радует. До кондиции не дошел, слава богу. Ещё бы стакан виски и точно полнейший неадекват. Прям знаю свою меру блин. В честь чего я вообще напился-то сегодня? Не помню. Как бы мои извилины не пытались проявлять активность, память всё равно отшибло. Причём напрочь. Не утешительное состояние.
Приоткрываю один глаз, за ним второй и пытаюсь сфокусировать зрение хоть на чём-то, потому, что перед глазами всё буквально плывет, будто я попал в зону турбулентности. Как последний кретин уставился на белый потолок. Но сейчас он кажется настолько интересным что глаз не отвести. Таращился бы на него вечно. Ведь понимаю стоит мне дёрнуться, и моя голова расколоться на тысячи осколков. Но я не могу больше находиться в одном положение, уже чувствую, что тело занемело. Вздыхаю и поворачиваю голову дабы сменить картинку на новую. Перед глазами всё в тумане конечно же, но по крайней мере я понимаю, что нахожусь в каком-то помещении. Капитан Очевидность - всё ещё жив во мне. Потихоньку память начинает возвращаться вместе с головной болью. Превозмогая закон всемирного тяготения, я смог сесть на диване. Смотрю по сторонам. И в эту минуту над моей головой, наверное, лампочка загорелась. Я наконец-то вспомнил где нахожусь.
Всё началось, когда вечером мне позвонил мой хороший друг и пригласил выпить по кружке пива. Естественно я согласился. А почему нет? Я редко встречаюсь со своими друзьями из-за занятости в разных проектах будь это какой-нибудь новый фильм или тв-шоу. Считаю, что любому человеку, который крутиться в шоу-бизнесе нужен НОРМАЛЬНЫЙ отдых, который никак не относиться к нашим кругам. Хотя я знаю многих из моих коллег которые закатывают крутые вечеринки, на них реально стоит пойти чтобы оттянуться как следует. Но сейчас речь о другом…
В бар я приехал примерно часам к девяти. Как и условились мы выпили по кружке пива, потом ещё по одной и ещё. А дальше всё пошло не по плану. К нам присоединились ещё ребята из числа моих хороших знакомых и наше место дислокации резко сменилось на загородный дом одного из них. Предварительно мы закупились всем необходимым в супермаркете. Будучи уже под градусом, я ходил, не боясь, что меня узнают. Райан Гослинг – мастер маскировки. Надеюсь меня на самом деле никто не спалил. Хотя я вроде ничего противозаконного и вопиющего не делал. Просто всё равно мне не хотелось лишней шумихи вокруг моей персоны. Ну так вот… по приезду загород гуляние продолжились уже с более серьёзными напитками. Туда ещё потом какие-то женщины приехали. Но это я уже смутно помню, потому, что вырубился на диване и проспал вплоть до этого момента. А теперь мне так хреново, что проще застрелиться. Ладно, утрирую бывает и хуже. Нет, я – не алкоголик!  Просто пью редко и в хорошей компании особо не следишь за количеством алкоголя, поступающего в твой организм.
Надо было сваливать отсюда. Я встал и тут же пожалел об этом. Меня резко повело в сторону, и я ударился ногой об стеклянный стол. Естественно сработала защитная реакция, которая называется: покрой матом стол, который просто стоял, а ты в него впиндюрился, но при этом именно ОН виноват в твоей травме. На самом деле было действительно больно. Уж не знаю из какого сплава сделаны ножки этого стола, но моя нога теперь точно опухнет. Хорошо, что алкоголь частично притупил боль. Надо было сунуть ногу под холодную воду, чтобы завтра всё было менее скверно. ВОДА. Я только сейчас понял, как сильно хочу пить. Боль ушла на второй план. Слегка прихрамывая и неуверенной походкой, я двинулся в сторону кухни расположение которой, я хорошо запомнил.
Пока шёл прихватил свою куртку и достал телефон. Зарядки оставалось немного. Чёртов андроид, вечно сжирает всё зарядку, прожорливая скотина. Но вызвать машину до отключения телефона я всё же успею. Открываю холодильник, достою бутылку воды и просто присасываюсь к ней словно пиявка. Останавливаюсь только тогда, когда остаётся меньше полбутылки. Теперь можно валить.
Такси приехало где-то через пятнадцать минут. Я не стал ни с кем прощаться. В доме стояла гробовая тишина, а встречать таких же зомбаков как я, чего-то не хотелось. Завтра тогда позвоню узнаю все ли выжали после такой попойки или это уже сегодня будет? Точно, время-то уже утреннее. Хорошо я всё-таки погулял!
Ели забрался в машину сначала не мог открыть дверь потом не мог попасть во внутрь. Мне казалось, что пространство слишком маленькое и я туда не влезу. Алкоголь вредит вашему здоровью господа! Водитель смотрел на меня как на сумасшедшего, но ничего не сказал, а терпеливо ждал пока пассажир наконец посадит свою задницу в машину. Когда мне всё же это удалось я на автомате произнёс адрес Хаф. Мне почему-то ужасно хотелось её увидеть, а уж она-то как «счастлива» будет моему появлению раннем утром на её пороге.
Моё окошко сильно так запотело, когда мы прибыли на место. Я отдал водителю деньги, больше чем требовалось. Добрый я парень всё-таки. На улице было прохладно или это меня знобило? Пофиг! Я постоял немного на улице, подышал свежим воздухом и пошёл в сторону дома Джули напевая себе под нос какую-то попсовую мелодию – это реально полный провал.
Добраться да квартиры моей прекрасной блондинки было почти нереально, но я смог и, по-моему, я орал что-то типа: - «Рапунцель спусти свои волосы!». Меня это изрядно позабавило.
Дойдя до её квартиры, я позвонил в дверь, потом постучал, опять позвонил. Собачий дуэт Хаф поднял настоящий шум. – Мои девочки! – Я настолько привык к этим питомцам моей подруги, что попросту считал их своими. Собаки продолжали лаять, а их хозяйка никак не собиралась открывать дверь. – Хаф, ты чё не дома? - и тут дверь распахнулась – А не… дома! – я облокотился на дверной косяк в такой пафосной позе и с дебильной улыбкой на лице. Собаки выбежали из квартиры и стали радостно приветствовать меня. Почему-то по лицу их хозяйки я не видел такой же радости. - Райан… откуда ты такой… - усмехнувшись я провел рукой по всклоченным волосам и произнёс весьма дебильную фразу, с которой потом же и угарел – Прямиком из рая детка!
Я предложение войти не стал отвечать, а просто ввалился в квартиру. Ноги меня не слушались, да ещё собаки кружилась вокруг них дабы привлечь к себе внимание. Да я чуть не распластался в коридоре как морская звезда, но смог устаканить свой ливер. – Что случилось? – приподнимаю бровь смотря на такое миленькое, но хмурое личико блондинки – А что случилось? – тем временем мой взгляд продолжал путь от её лица и вниз. – Я просто хотел тебя увидеть. Что нельзя? – снова понимаю затуманенный взгляд и улыбаюсь – Классные штанцы кстати! – скидываю с себя обувь, потом пытаюсь повесить куртку, которая то и дела падает, а я её снова поднимаю. Плюнув оставил куртку на полу и по-хозяйски иду на кухню. – Ты мужу что-нибудь приготовила? Я голоден как волк и семеро козлят… - сажусь на стул и наклоняюсь к собакам наконец уделив им внимания, о котором они так просили. – Женщина, принеси мне её пачку сигарет и пепельницу пжласта! – инстинкт самосохранение равен нулю. Она мне точно сейчас устроит, я даже в пьяном состоянии чувствую негативную энергию, которая обволакивает меня, но при этом мне так весело почему-то.

Иногда, пытаясь распространить самые шокирующие СЛУХИ,
мы находим что-то скандальное. ПРАВДУ.

И единственное, что может быть более шокирующим, чем правда,
это та ЛОЖЬ, которую люди говорят, чтобы прикрыть ПРАВДУ.
▲▼▲▼▲▼

---

  Это какая-то неудачная шутка или чертовы психологи решили снова поставить надо мной опыт. Хотят знать, как я буду вести себя рядом с ней, если вдруг встречусь? Да я убью ее, я буду убивать Кристу долго и мучительно, чтобы она почувствовала каждым миллиметром своего тела, насколько мне было паршиво в тот вечер.  Я бы с радостью сделал так, чтобы она оказалась в этом гребаном месте и пожила тут хотя бы месяц. Так что, если это эксперимент, с уверенностью могу сказать, что провалю его, дайте мне только время.
  Я тяжело вздыхаю и перевожу взгляд на окно, обрамленное решеткой. Вальяжно направляюсь к нему. Мне стало интересно с кем она приперлась сюда, но во дворе стояла только ее машина. Когда я почувствовал на себе ее взгляд, во мне вспыхнула ярость. Перед глазами та СМС от Чака, та фотография, виноватое лицо Кристы. А еще я помню много крови, столько крови не бывает ни на одной скотобойне, я хорошо отделал Кайла и как жаль, что этот кретин по-прежнему способен дышать.

* * * *
  Я несся через весь город, ни разу не остановившись после той СМСки, что пришла на мой мобильник. Мысли в голове и дождь не давали мне правильного ориентира куда бежать. Я пытался найти эту гостиницу, в которой видел подобные обои. О чем я думаю? Такие обои могут быть где угодно. Но нет, та картина на стене над кроватью, она приведет меня в нужное место, верно.
  Промокший до нитки, злой и сбившийся с толку, я поднимался по лестнице гостиницы. Я чуть не ввязался в драку с каким-то парнем. Он случайно задел меня, спускаясь, а я воспринял это в штыки. Мне уже мерещилось лицо Кайла и Чака, я мог завязать драку с кем угодно, но слишком рано.
  -Чак, смотри, кто к нам пожаловал. Хочешь присоединиться? - Кайл и Кристен были на кровати, а Чак сидел в кресле рядом и пил дорогой коньяк, готов поспорить, спер у своего отца. Крис была без сознания, а быть может и спала, теперь мне было плевать. Я окончательно теряю свой контроль над собой, впервые за всю жизнь, я становлюсь кем-то другим. Чувствую резкий прилив сил. Кайл насмехается, но улыбка сошла с лица в ту секунду, когда я нанес первый удар. Чак, как последний трус, схватил Кристен и убежал в ванную, а я продолжал уродовать лицо Кайла, пока кровь ублюдка не оказалась на моем лице. Его дружок времени зря не терял и успел вызвать копов. Пришли бы они на минуту позже, и я бы успел уничтожить Кайла. Пока я слышал глухие удары, наносимые мною по его лицу, я чувствовал наслаждение, словно это был наркотик для меня. Я стер всю свою жизнь несколькими ударами, и угробил все будущее, последующими тридцатью.
  Агрессивный. Опасный для общества. Невменяемый. Это было в заключение суда. Стоя в наручниках, я делал вид, что слушал их, но мне было все ровно. Передо мной все еще стояла цель уничтожить всех, включая Форд. Куча запретов, куча заключений, после которых меня отправляют в лечебницу. Достаточно удобно, ведь от сюда шансов выйти гораздо меньше, чем из тюрьмы.
* * * *

Лучше не игнорировать прошлое, а извлечь из него урок. Иначе история может повториться.

   -Какого черта ты здесь делаешь? Кстати, как там Кайл? Надеюсь, подонок носится по пластическим хирургам. Передавай ему привет, а еще напомни, что та встреча не была последней. - Брызгаясь слюной, я вкладывал в эти слова всю свою ненависть, которую копил в себе довольно-таки давно. За все время пребывания здесь, я ни разу не задался вопросом: «Почему?». Только сейчас, глядя на лицо Кристен, я начал задаваться вопросом, почему она мне изменила с этим кретином? Я всегда видел, как он на нее смотрит, но она... Может я был слишком ослеплен любовью к ней, чтобы замечать вокруг себя какие-то мелочи. Да, должно быть так и есть. Полагаю, это не первая измена. И теперь, вообразив себе все это, я начал еще больше ненавидеть ее. -Проваливай, я не хочу тебя видеть. Уходи, пока я не подписал себе еще одну путевку в одиночную камеру. Клянусь богом, Криста, я вот-вот сорвусь и убью тебя. И плевать я хотел, на этот чертов запрет. Он потеряет свой смысл, как только твое сердце перестанет биться!  - Когда-то я ее любил, а теперь я готов сделать все что угодно, лишь бы она страдала, и страдали ее близкие, также как страдала моя мать и отец. Иметь сына психопата не первое желание родителей. А они ведь даже не знают, всей истории. Как я мечтаю, чтобы однажды мать Кристы посмотрела на нее так же, как смотрела моя на меня во время суда, или во время последнего посещения. А сестра. Я не видел ее уже больше двух месяцев. Это пожирало всю мою человечность.
  Форд изменилась с тех пор, как я видел ее последний раз. У нее больше нет того легкомысленного взгляда и той непринужденности, которая мне так нравилась. Уверен, ее улыбка также изменилась, как и все остальное. Должно быть, она редко выходит из дома без надобности и чаще проводит время в своей комнате. На мгновение я задумался, что все это могло быть злой шуткой, на которую я как дурак повелся, но все же сомневался, что ради этого Чак или тот же самый Кайл решат потратить кучу денег, чтобы упрятать меня в эту глушь.
  -Кристен ты оглохла? Или я на непонятном языке говорю? Вали к Кайлу, докладывай ему о том, в кого я тут превратился. Не испытывай меня! - Раздраженно жестикулируя, я начал повышать голос. Замечаю боковым зрением в дверях санитаров, которые стояли уже наготове, но не спешили меня уводить. Обычно в таких случаях, они не дают второго шанса встречи с близкими. Хотя Критен не была уже для меня близким человеком.
  Подойдя вплотную к Форд, я заметил беспокойство санитаров, но они не имели права двинуться с места, что означало об этом их попросила сама посетительница. Я снова ехидно улыбаюсь, проводя рукой по ее щеке. -Ты никогда не могла рассуждать трезво, Кристен. Ты слишком глупа, иначе не пришла бы в логово к монстру. - В моем голосе прозвучали нотки тепла. Даже после всех угроз обещанные мною, я не смогу их воплотить в реальность, потому что даже монстры способны любить. Но Криста не посмеет знать об этом. -Что тебе здесь нужно? - Улыбка спадает, глаза снова начинают опустошаться, а голос вновь стал непоколебимым и холодным. Всем своим сердцем, я желаю, чтобы она опомнилась, ушла и больше никогда не появлялась в моей жизни.

- Меня зовут Адриана Лима, и я трудоголик.
- Привет, Адриана.
Нет, честно. Я обожаю свою работу, да и могло ли быть иначе? Я зарабатываю кучу денег только за то, что мило улыбаюсь в объектив камеры. Каждый день у моего дома толпятся папарацци и фанаты. Я каждый год посещаю столько разных стран и городов, что иногда, проснувшись утром, не могу вспомнить, в каком полушарии нахожусь. Я зарабатываю тем, что чувствую себя прекрасной и желанной, - это много стоит! Хотя и обратная сторона у этой медали так же имеется. Вы не поверите, но я все еще не могу побороть страх – мой неизменный спутник на каждом показе. Серьезно. Хотя, признавшись в этом, я буду вынуждена вас убить.
Именно в такие минуты ни что не помогает мне лучше друзей. К счастью или сожалению, их у меня не так уж много, и большая часть из них почему-то мужчины. Всегда так было. Как-то так сложилось исторически, что за всю свою жизнь я оказалась попросту неспособна научиться дружить по-людски, как того от меня все ожидали. Мама когда-то сказала, это потому, что в своих друзьях я пыталась найти замену отцу. Может она и права. А может все гораздо проще, ведь я никогда не любила играть в куклы. Словом, когда мне нужна была поддержка, я скорее находила ее на крепком мужественном плече. Ведь, согласитесь, ныть и рыдать в обществе парня гораздо приятнее – это раз, безопаснее – два. И стресс сняла, и самооценка в норме. В чем бы ни была причина твоей хандры – ПМС или вымирающие панды – всегда можно сказать «Я же девочка, мне положено быть слабой». В последнее время моим личным спасательным жилетом все чаще становился Чейз. Не знаю почему так. Он всегда оказывался рядом, когда был нужен мне, и я уже привыкла рассчитывать на него. Сегодняшний показ – очередное тому доказательство. Хотя с каждой минутой, я начинала все больше в этом сомневаться и все сильнее его ненавидеть. Но давайте по порядку.
Ответьте мне на один вопрос. У вас есть друг. У друга проблема и вы, естественное дело, вызвались помочь. Сможете ли вы после этого его кинуть? Потому что со мной поступили именно так. И не важно, что главной моей проблемой была привычная нервотрепка. Чейз прекрасно знает, как мне нужна сейчас поддержка и помощь друга. В конце-концов, а если я споткнусь посреди подиума или вообще с него свалюсь? Конечно, я попытаюсь сделать и это красиво, скажем, в изящном пируэте, но репутацию ведь это не спасет. Или, скажем, одену только половину наряда. Вы же знаете, в моем случае, пренебрегать некоторыми деталями одежды – непозволительная роскошь. Кроме того, он сам вызвался помочь (ха, вряд ли хоть один нормальный парень отказался). И в этот самый миг, когда он мне так нестерпимо-смертельно-до ужаса нужен, он делает что? Он морозится!
- А ведь обещал же быть во время, - продолжаю тихо бубнить я, нервно мотаясь из угла в угол гримерной. Застыв перед зеркалом, я в сотый раз поправляю волосы, придирчиво осматриваю себя с головы до ног и в миллион шестой раз тянусь за мобильным телефоном, заранее предвкушая неудачу. Опять включается голосовая почта, которая приводит меня в еще большее бешенство (если это возможно) – Чейз-Чертов-Кроуфорд! Где тебя носит? Твоя задница еще пол часа назад должна была быть здесь. Позвони мне СРОЧНО! – зло кидаю телефон на стол перед зеркалом и оглядываюсь по сторонам. Пытаясь себя хоть чем-то отвлечь, я с интересом разглядываю наряды остальных девушек – кружева, ленточки, на некоторых крошечные бриллианты, - дизайнеры постарались на славу, мужским глазам точно будет за что зацепиться! Наконец дохожу к самому главному. Это был полупрозрачный лиловый комплект нижнего белья из тонких кружев, именно он должен был стать гвоздем сегодняшней программы, финальной чертой в показе и именно его должна была показывать некая девятнадцатилетняя Одри, начинающая модель, о которой, кроме ее мамы, даже не слышал никто. Дилетантка! Очередная безумная идея организаторов показа – разбавить профессиональный букет (вроде меня) новыми лицами (вроде Одри), вряд ли принесет нужные плоды, но меня это уже мало волнует. Пусть учатся на своих ошибках, раз не стали меня слушать. Им же хуже.
Схватив вешалку с главным нарядом вечера, я подхожу к зеркалу и прикладываю комплект белья поверх своего:
- Хм, неплохо, конечно – критично протягиваю я – Но мое все равно лучше – это правда. Кроме того, зеленый цвет мне всегда больше нравился. Но не успела я толком налюбоваться своим отражением, как тут же вздрогнула от оглушительного трезвона своего мобильного.
- Чейз, мать твою, ты где? Я оставила тебе миллион сообщений – без намека на лиричное вступление принимаюсь отчитывать я друга, который даже «алло» произнести не успевает – И почему у тебя весь вечер отключен телефон, я уже думала, ты умер – чувствую, как злость начинает закипать с новой силой и радуюсь, что наконец могу высказать все свое негодование. Я так психую, что даже не замечаю, как мой браслет цепляется за кружево крошечных трусиков Одри, и все так же продолжаю напускаться на Чейза, браня его последними словами. Как всегда, эмоции настолько завладели всем моим существом, что я раньше ощутила, чем услышала, ужасный треск, и впервые за последние две минуты замолчала.  В страхе посмотрела на то, что осталось у меня в руке, я невольно ойкнула – то, что раньше было главным творением гения, безжизненно повисло на моем браслете, продолжая болтаться, как стрелка часов-маятника. Но хуже всего было то, что теперь эти трусики украшала огромная толстая стрелка размером с Европу в самом пикантном месте. Все еще в шоке от произошедшего, я опять прикладываю мобильный к уху, хотя не слышу ничего из словесного потока собеседника, и медленно еле слышно произношу – Ладно, Чейз, неважно. Мне просто нужно чтобы ты как можно быстрее сюда приехал. Я не шучу – на полном серьезе заключаю я, отчаянно соображая, что делать дальше. Отключив телефон, я бросила его обратно на стол и поспешила с увековеченным нарядом в руках к вешалке. В последний раз посмотрев на зияющую дыру, я, к своему ужасу, поняла, что исправить или скрыть следы своего злодеяния не смогу. Единственное, что я действительно могла сейчас сделать – бежать из страны.
Водрузив наряд Одри на его прежнее место, я аккуратно расправила его, словно пытаясь извиниться, после чего недолго думая, быстро натянула свои потертые джинсы и футболку, в которых приехала, и со скоростью, достойной Молнии Маккуин, убежала прочь. К счастью, в общей суматохе мне удалось остаться практически незамеченной. Только моя гримерша Кейт попалась на пути, но удовлетворившись лаконичным объяснением «Мне нужно подышать. Нервы» оставила меня в покое.  Наконец-то вырвавшись на свободу, я беспокойно стала оглядываться по сторонам – «Где же ты Чейз? Прошу тебя, быстрее!..»

Для Клэр было тяжело принять решение выйти из основного состава "Древних", но ей хотелось передохнуть и попробовать себя в чем-то новом. Она помнила, как Морган пытался переубедить её, но все равно сделала это. Твиттер разрывался от сообщений, но Холт всех успокаивала, что ушла не на совсем. Она вернулась, когда все снимали финал, чтобы её героиня смогла познакомится со своей племянницей, которую будет защищать от тех, кто захочет её убить. Её встретили в восторгом, требуя рассказать, чем Клэр занималась все это время. Были встречи с фанатами и конечно же, время для себя и для семьи, которая сейчас проживала в Австралии. Из-за загруженности, ей редко удавалось посетить свою Родину и поностальгировать по тем временам, когда была еще совсем юной актрисой подросткового сериала. Тогда, она проснималась в нем два года, когда съемки решили возобновить, решила не продливать контракт, ибо тогда уже дала согласие на участие в фильме ужасов, ибо это был шанс сделать рывок, в более серьёзные проекты. Правда, трудно было забыть, в какую историю она успела попасть, еще в те времена, когда играла русалку. Ей было всего 18 лет, когда она встретила Криса, который еще тогда не был Тором или кем его там называют, сейчас. Это было теплым и светлым чувством, которое не привело её не к чему хорошему. Даже, когда Морган получил приглашение на премьеру второй части Тора и предложил пойти с ним, Клэр ответила отказом, ибо не хотела сталкиваться с тенью своего прошлого. Холт не очень то любила говорить о том, что было, ибо это разбило ей сердце, а старые раны не хотелось теребить. Хотя, она уже давно не была той девчонкой, которая когда-то попала в сети Криса Хэмсворта.
Весь каст "Древних", после окончания съемок праздновал успешный финал сезона и для Холт, было неприемлемо не разделить эту радость со всеми. Как никак, она отдала этому проекту столько сил, не высыпаясь ночами и то иногда получая травмы на съемках, о которых надо было забывать, когда ты отыгрываешь сцену и улыбаться, как не в чем не бывало. Путь к успеху не так то прост, как кажется, особенно если ты родом не из США, а из Австралии, из которой мечтают вырваться не мало молодых актеров. Клэр прорывалась на пару с Фиби, с который они уже давно были, как сестры. Сверхъественная тематика давно уже стало весьма популярной и они стали отличной находкой для канала. "Древние" вообще пробивали на ностальгию по тем временам, когда они были еще совсем юными, а теперь снова отыгрывают дружбу на экране. Приятно, когда рядом есть человек, который понимает тебя, как никто другой
Провожали Клэр Джо, Фиби и Дэниэл, которые оказались свободны на тот момент, чтобы довезти её до аэропорта. На протяжении всего пути от квартиры Тонкин, где ночевала Холт, четверка не переставала болтать. Может, Клэр сейчас и уезжает со спокойной душой, а всем остальным совсем скоро надо будет начинать съемки 2 сезона, из-за того, что Гиллиса тянут сниматься в очередном сезоне его другого сериала. Как этот мужчина умудряется все успевать, Клэр понятия не имела. А может, это у него такой особый дар грамотно распределять свое время?
В самолете было, как никогда скучно и поселяли мысли о том, как там Дэнис, который находился в грузовом отсеке, вместе с другими животными. Радовало то, что полет будет длиться не более 4 часов, а соответственно скоро можно будет отдохнуть и расслабиться в собственной ванне, после этого перелета.
Как назло, Холт угораздило наткнуться на папарацци, которые видно были так долгими днями и ночами, чтобы выловить очередную публичную личность, про которую можно написать гадость в своей убогой газетенке. Забрав клетку с Дэнисом, Клэр направилась к свободному такси, которое могло доставить её домой.
Наконец-то, наконец! - торжествовала про себя блондинка, покачивая головой в такт песни Мадонны, которую крутили по радио.
Скоро, машина остановилась у дома Холт и таксист любезно помог ей выгрузить её вещи.
- Вот. Сдачи не надо! - улыбнулась она, расплатившись с ним.
Холт, вошла в лифт и нажав кнопку своего этажа, бросила взгляд на Дэниса.
- Ну, вот, малыш, еще чуть-чуть и мы с тобой будем дома!
Наконец-то, дверь. Клэр ставит клетку и свою сумку на пол, чтобы открыть её. Дэнис начинает лаять и она очень скоро понимает, что дверь на самом деле открыта. Девушка хмурится и внеся свой багаж в квартиру, выпускает свою собаку. В квартире был беспорядок и Холт тут же кинулась проверять, все ли на месте, откинув свою шляпу на стул. Пропал ноутбук, в шкатулке знатно прибрались, оставив лишь дешевую бижутерию, ДВД плеер. Благо, что вовремя прибывания дома, блондинка отказалась принимать подарок от матери, ввиде бабушкиного столового серебра, а то и оно бы оказалось украденным. Видно было, что они искали еще какую-то наличку и кредитки, но Холт всегда носила все пластиковые карты с собой. Да и много вещей унесешь с собой незаметно?
- Добро пожаловать домой, Клэр... - тихо произнесла Холт и рухнув на диван, уронила голову в руки. Нужно было соображать быстрее и позвонить в полицию, но сначала позвонить соседям. Тяжело вздохнув, она вышла из квартиры, стала нажимать на звонки. Уже был вечер и никто не спешил открывать.
Это заговор чтоли?
Она достала мобильный и стала набирать номер своей соседки, который у неё был на экстренные случаи, но было занято.
Черт!
Стараясь не падать духом, Холт пытается вернуться в свою квартиру, но внезапно налетает на кого-то.
- Прос... - она не успевает договорить, как сталкивается со взглядом знакомых глаз - Крис? Что ты тут забыл? - с нотками язвительности вырывается у неё и Клэр старается делать вид, что у неё все хорошо.
Точно, заговор...

◄ ГЛАВА ПЕРВАЯ ►

Одиночество, оно идет недалеко от тебя, а потом и вовсе хватает тебя под руку и ведет по жизни до того момента, пока ты не станешь сильным и не вырвешь свою руку из этой хватки, которая с каждым годом становится все сильнее и сильнее, охватывая тебя всего, ломая тебе кости, заставляя задыхаться и умирать, осознавая свою никчемность.
Моя жизнь кажется намного лучше, чем она была до того, как я отключила чувства. Ничто больше не вызывает у меня неприятных ощущений и горьких воспоминаний, теперь смотря на фотографию родителей, бывших друзей я ощущаю лишь спокойствие, а не ту слепую злость, боль и слезы, теперь не ощущая домашнего уюта и поддержки, я не достаю дневник, чтобы записать в него все свои переживания на этот счет. А да, дневник, он горел синим пламенем в камине, как только я прочувствовала всю свою новую жизнь, так я распрощалась со старой жизнью. Я не так давно отключила свои чувства. Я была не в силах выносить эту боль, это отчаяние, чувство вины за потерянных близких, смерть друзей. Я устала, чертовски устала и готова признать поражение. Мне проще было отключить эмоции, нежели продолжать терзать себя изнутри, раздирая, словно дикий зверь свою жертву на охоте. Мое сердце больше не болит, душа не ноет. Мне больше ничего не важно и плевать на всех и вся. Жизнь стала проще, знаете ли? Когда тебя ничто и никто не заботит, то ты словно груз с себя скидываешь. И я бы назвала это облегчением, но тогда я совру. Это просто попытка убежать от реальности изощренным и доступным способом. И мне не было стыдно, я продолжала притворяться, будто что-то чувствую, но смирилась с событиями прошлого. Все покупались на этот спектакль и я знала, что могу делать это вечно, со всеми, кроме него. Питер Даллас. Мой единственный друг, в человеческом обличье, который поддерживал меня, который давал мне надежду на завтра. Будучи вампиром, мне тяжело было совладать с собой рядом с ним.  Перед каждой встречей я выпивала два пакета с кровью и собирала свои желания в огромный мешок и завязывала, заталкивая его в дальний угол. Но каждый усиленный пульс Пита сводил меня с ума. Отключенные чувства помогли сдерживаться, голод стал более контролируемым, но я знала, что если он узнает о моем поступке, то никогда меня не простит. И тут мне должно быть плевать, но я все равно разумом не хотела прощаться с нашими отношениями. Я чувствую его эмоции, мне не нужно видеть его глаза для этого, я просто ощущаю это от него своей неживой душой. Мы хорошо успели выучить друг друга, но он не собирался притворяться, он - это не я. Мне должно было быть стыдно за то, что я так откровенно лгу ему в глаза, что обманываю его доверие, обманываю нашу дружбу и саму себя. О да, обманывала я себя с самого начала, когда отключила чувства. Мне плевать на всех, но мой разум - это то, что оставляло меня подле Питера. Эта привязанность была выше чувств и всего прочего, это невозможно было отключить или забыть, выкинуть за ненадобностью. Я просто ощущала, что теперь не смогу остаться без него, без его присутствия в моей жизни все пойдет не так. Тем более он знал кто я, знал о моей сущности вампира и возможно даже не боялся меня, не прятал свою шею при каждой встрече и не старался натереться вербеной до упадка. Я кажусь ему холодной и чужой, но не смотря на все это - я не хочу, чтобы он отталкивал меня. Если бы мне это было нужно, я бы уже совершила несколько глупостей. Мои глаза так привычно пустые, в них нет ничего того, что было раньше, во мне нет ничего из прошлого. И к его сожалению и моему счастью, этого не изменить. Я больше никогда не включу чувства. Я больше не буду ощущать боли потерь. Никогда...
Я приняла решение для себя, в определенный момент, когда мы стали отдаляться. Это было вчера.
***
Он же может стать и сильнее меня физически, это все зависит только от меня. И в тот момент в груди что-то защемило. Отголоски чувств, которые должны быть включены. Чтобы сказала я до того, как обратилась в бесчувственную сволочь? Смогла бы прошлая Елена даже помыслить о том, чтобы лишь человеческой жизни своего друга? Но если рассуждать логически, я подарю ему вечность. Разделит он ее со мной или нет - это выбор останется за ним. Но я дам ему безопасность, полную уверенность в завтрашнем дне, что он никогда не заболеет, не постареет и не умрет. Он сможет жить так, как не смел мечтать. И мы возможно останемся вдвоем, наслаждаясь этим миром полным пламени ада, языки этого кострища будут ласкать наши тела, души, мы будем умирать морально вместе, плевать на всех остальных. Сейчас, после того как я была разбита на части после братьев, то оправдывала себя бесчувственностью. У меня даже сердце бьется так слабо и едва слышно, что кажется я мертва даже для вампирского состояния. А может так и есть? Кто-то слышит мой пульс? Он заглох, как ржавая и старая иномарка и не заведется вновь. Хотя, кто знает... Ведь появился ОН. Пит, именно он заводил во мне этот механизм, когда я начинала ощущать неприятные покалывания совести, когда вспоминала о былом и возвращалась к тому, с чего все начиналось. Но я не желала включать эмоции, потому что это убьет меня. Разрушит и раскрошит в самый мелкий прах. Мне бы очень хотелось поделиться с ним своими чувствами, возможно и заплакать, посмеяться, обнять его и ощутить этот девичий трепет в сердце, как подросток. Но не могу. Просто не могу... Он не поймет, пока сам не станет таким же. И я решилась на это, я пришла в его дом, он давно пригласил меня, после сегодняшнего дня приглашения сюда мне не понадобится, как и любому другому вампиру, как только он умрет и станет подобным мне, это не будет собственностью человека.
Привычная холодность, разговоры "по душам", я знаю, что он подозревает. Он хочет отказаться от меня, отчаяние - все, что движет мной в этот момент. Мой взгляд из фальшиво-теплого становится абсолютно стеклянным и безразличным, с губ сходит нервная улыбка, на лице абсолютное умиротворение и спокойствие, я слегка склоняю голову и венки под глазами явно пульсируют, когда я вижу шею Питера, но это не самое важное сейчас. Полная правда должна прозвучать в поступках, он должен понять, чего я хочу. Хватит обмана. Поза забитого вампира-Елены сменяется на раскованную, вальяжной походкой, расправляя плечи и выставляя вперед грудь, опуская руки, я иду к парню. Он хочет того, чтобы я покинула его жизнь. Каждая гребаная буква врывается в мое сознание, я ощущаю как закипает во мне злость, я начинаю выходить из себя. Мои ноздри раздуваются, глаза становятся уже от прищура, я поджимаю губы и напрягаю скулы, чтобы совладать с агрессией. Это чувство стало единственным, которое я могу себе позволить, оно помогает жить мне, но обычно от него могут пострадать или умереть другие. Я не могу быть каменной статуей, когда ощущаю как кровь льется по его венам, тем более злость одолевает меня и я ощущаю как венки снова проступают под глазами. Он хочет выкинуть меня из своей жизни за мой выбор. Какая-то у нас не настоящая дружба выходит. Это злит меня еще больше и я со скоростью вампира припечатываю парня к стене, все еще сжимая его запястье, а другой рукой сжимаю его горло, но не за тем, чтобы он задохнулся,а просто зафиксировать его взгляд на себе. Скалюсь, как привычно хищнику и обнажаю обзору клыки, что уже прорвались наружу. Меня колотит и я не могу больше сдерживаться, потому что он даже по бесчувственной мне бьет больно. Он хочет лишить меня себя, хочет оставить мою жизнь никчемной, намного никчемнее, чем она уже есть. Возможно я делаю ему больно, но сейчас мне плевать, я лишь слегка отклоняю его голову от стены и снова припечатываю, слыша небольшой глухой удар его затылка о перегородку дома. Мне стоило бы рассчитывать силу. И мои глаза улавливают отблеск браслета, что надет на его запястье. Я помню как подарила его ему. Когда мы сблизились и я поведала Питеру о сверхъестественном в Мистик-Фоллс, то дала ему защиту, защиту от внушения. Естественно помимо оберегания его от других вампиров, я заботилась о сохранности его разума. И я не хотела сама внушать ему ничего, чтобы не было даже соблазна... Смотрю в его глаза еще долю секунды и отпускаю его шею, тут же надрывая верхние пуговицы на рубашке, что мешали мне и впиваюсь клыками в его шею. Они острые как бритва, поэтому входят как в масло, разрывая кожу и проникая в артерию. Теплая, густая, совершенно необычная кровь. Я глотаю ее и мне мало, с каждым глотком жадность охватывает меня и я вжимаю с силой тело Пита в стенку. Голод завладевает разумом с каждой каплей крови, что поступает в мой организм. Она чертов наркотик, именно его кровь так дурманит меня, я не смогу остановиться. Вонзаю клыки еще глубже, причиняя парню боль, но я не могу контролировать это. Все тело бьет от экстаза, я чувствую аромат, пью его кровь, чувствую каждый стук его сердца.  Я отстраняюсь, но не поднимаю голову от его шеи, в моих губ капает алая и густая жидкость, для людей с соленым привкусом, а для вампиров нежнее любого напитка и приятнее любого блюда. Сглатываю остатки во рту, справляюсь с жаждой и утираю ладонью кровь со своих губ, тут же возвращаясь в исходное положение перед парнем, в достаточно близком расстоянии от его лица, не отводя своих глаз от его взгляда. Это волшебно. Я настолько сильно наполнена им, что не могу больше отвечать за свои поступки, хотя все понимаю. Желания берут надо мной верх и я слегка улыбаюсь, касаюсь пальцами его предплечья и мое тело бьет дрожь. Я не свожу теперь глаз с его губ, они дрожат, но притягивают к себе... Но я не позволю себе перейти границу, сначала я сделаю то, зачем я пришла. Кусаю собственное запястье и силой заставляю пить свою кровь, я вижу как он пытается выбраться из моей хватки, но это бесполезно. Я не откажусь от своей идеи, сделать его частью своего мира. Срывая с его запястья браслет, я просто ломаю ему шею одним ловким и резким движением. Хруст его костей я слышала очень отчетливо. Внутри все дрогнуло, хотя я сама этого не поняла сначала. Он упал замертво у моих ног, становясь безвольной тряпичной куклой на некое время, пока не очнется. Мне хватает духу, чтобы поднять его тело и перенести его на диван. Сколько он будет в мертвом состоянии я не знала, мне нужно было успеть достать человеческую кровь до того, как он очнется. И я заставлю его выпить ее, я не дам ему даже подобия выбора, чтобы он мог подумать о смерти, не испив алой и не завершив обращение.
Прошел день, вечер и наступила ночь. Он все не приходил в себя, я уже успела наполнить его холодильник кровью, донорскими пакетами. Подойдя к холодильнику, я вытащила пакет с кровью и вскрыла его достаточно небрежно, не заметив, как пара капель крови упали на края майки. Губы уже сомкнулись на отверстии пакета и в пару глотков я ополовинила донорский пакет, наполняя свой организм третьей положительной, которая была отвратительной на вкус, потому что не была из человеческой вены. Я ждала, того самого момента, когда очнется тот, с кем я хочу разделить вечность. Но в моей душе были опасения, что я разбудила в нем "зверя" этим поступком. Я возможно сделаю из него монстра, но это не важно, он будет рядом, он не оттолкнет меня. Слышу как он очнулся, этот резкий вдох...
***
Я сделала его вампиром, он завершил обращение, но я не успела предугадать, что Питер окажется настолько способным быть хищником. В тот самый вечер он просто сбежал. Я оставалась в его доме вот уже целый месяц, в надежде, что он вернется. Я надеялась, что с ним ничего не случилось, потому что он был без защиты от солнца, где он был весь этот месяц? Как мне найти его и получится ли? Я должна объяснить ему то, что мой поступок носил только характер отчаяния и самых лучших побуждений. Запасы крови в холодильнике закончились, мне нужно было выйти из этого чертова дома Далласа, чтобы наполнить "хранилище" "едой", но я боялась оставить свой "пост". И не зря, я слышу как открылась входная дверь, со скоростью вампира я оказываюсь на пороге, напротив входа и застываю в неком ужасе. Передо мной он, Питер. Но он совершенно другой, нежели я его помню. Эти пустые глаза, наполненные яростью, одежда, испачканная в крови, он был другим. Именно этого я опасалась, я разбудила в нем монстра, я создала этого вампира, который возможно без раздумья оставлял за собой следы убийств. Весь этот месяц, что его не было, он убивал? Я не могу поверить, что тот самый Пит, которого я знала, стал тем, кого я вижу сейчас перед собой.
- Мне нужно тебе все объяснить. - Это единственное, что я смогла выжать из себя, пока разглядывала его новое обличье.

посты можно почитать вот тут - мало суметь уйти — сумей, уйдя, не вернуться

казалось, ничего нет сложнее, чем встать с пола ванной. все силы будто бы ушли на телефонный разговор. я даже не знаю, сколько прошло времени, пока я сидела на холодном кафеле, тупо смотря в одну точку на стене в полнейшем отрицании происходящего. этого просто не может быть, - продолжала повторять про себя я, даже не осознавая этого. наверное, я поверю в то, что это действительно случилось, только когда увижу визуальное подтверждение в виде огромного живота, например. при одной мысли об этом, меня передернуло. материнство - это, конечно, хорошо; дети - цветы жизни и все такое прочее, но...
была ли я готова к этому? нет. совсем. в смысле СОВСЕМ. ни на йоту. я даже никогда не задумывалась об этом серьезно. обычно все заканчивалось где-то в районе ну-да-когда-нибудь-точно-будут-почему-нет. я всегда видела то развитие событий, где ребенок был желанным и запланированным. где я радовалась, когда узнала. где отец был рад не меньше. где имя и цвет стен в комнате были выбраны еще даже до момента зачатия. в мои планы никогда не входило залететь. но судьба все решила сама за меня, преподнесла мне жестокий урок о том, что нельзя всегда поддаваться чувствам и идти на зов сердца, что думать головой тоже бывает полезно.

спать иду сама не своя. забыв про помидоры в раковине, забыв про включенный свет в комнатах, забыв про все. просто доползаю до кровати, залезаю под одеяло с головой и отключаюсь только в середине ночи, когда голова устает думать, думать, думать.
[audio]http://pleer.com/tracks/816408a9UY[/audio]

there's a drought
at the fountain of youth
and now i'm dehydrating
my tongue is swelling up
i say shit

звонок в дверь выводит меня из транса, в который я уже не замечала, как погружалась. у меня нет сомнений в том, что это ты. ведь я жду этого момента с самого утра. и ведь знала прекрасно, что перелет долгий, что по пробкам быстро не доберешься даже на такси, но с нетерпением продолжала сетовать и негодовать, где же ты есть.
но вот он ты, а я не бегу, не тороплюсь открывать. ведь когда я сделаю, пути назад уже не будет [как будто он был после того, как я вчера кричала в трубку, требуя твоего возвращения]. но все же иду и впускаю тебя внутрь. чувствую, как слегка захватывает дух от твоих слишком резких_быстрых для меня действий. ощущаю себя слишком заторможенной для тебя сейчас. не могу не ответить на твой поцелуй, мягкий и нежный, но все же нетерпеливый. я почувствовала это, и во мне загорелась надежда, что именно ты станешь тем, кто поддержит меня сейчас. тем, кто скажет, что все хорошо, что жизнь-то продолжается. так ведь и должно быть. это то, что называют семьей, а разве не ей мы должны были стать уже меньше, чем через месяц?
я рада тебя видеть на самом деле, где-то в глубине души. ведь я скучала. действительно скучала. но сейчас я гораздо больше злюсь на тебя. я бы с порога начала кричать, ругаться и вести себя как самая настоящая...лили. но, честно говоря, я просто-напросто устала. устала возмущаться и говорить все, что я о тебе думаю, в своей голове. радуйся, что мысли читать не умеешь - тебе бы не понравилось, что ты услышал. я сотню - нет, тысячу - раз прокляла тебя в своей голове вчера_сегодня_сейчас. я знала, что и сама виновата, но ты виноват больше. ведь я решительно пыталась уйти в тот треклятый вечер. и надо было тебе пойти за мной. вот надо было? подумаешь, мы не были бы сейчас вместе, да какая разница. год продержались, неужели, не продержались бы и дольше? в конце концов, рано или поздно все стало бы хорошо, ведь время лечит. с глаз долой - из сердца вон. не знаю, как для тебя, а для меня это работает. всегда работало.

отхожу на шаг от тебя. мне становится смешно от твоего вопроса. ведь никто не умер. наоборот. новая жизнь на подходе. начинаю слегка хихикать, скорее истерично, чем искренне. быстро одергиваю себя. интересный факт: всю ночь я думала, как сказать тебе об этом. подбирала слова, проигрывала_воображала в своих мыслях разные варианты и всевозможные твои реакции. но я так и не нашла, так и не придумала, как лучше стоит сделать это. наверное поэтому, вместо всяких приветствий и вопросов, я решаю спонтанно_не думая, сказать прямо сейчас, пока запал горит.
- я..., - меня останавливает звук за твоей спиной. я даже не заметила, что дверь все еще открыта. сосед, словно посланник все той же суки-судьбы, как будто намекает, что еще не время. что стоит подождать. обычно я стараюсь игнорировать все «знаки свыше» и делать все так, как хочу сама, но это случай стал исключением. я решаю все же не продолжать. это слово итак повиснет в воздухе сегодня, пусть немного подождет своего звездного часа.

- хочешь кофе? - спрашиваю первое, что пришло в голову, чтобы отвлечь тебя, да и себя заодно. наверное, к таким вещам действительно надо подготавливать. не уверенна, что кофе остался, на самом деле, но это волновало меня меньше всего сейчас.
стараюсь выглядеть нормально_спокойно. интересно, получается ли?
как будто это поможет. ведь тебя вряд ли успокоит мой даже самый умиротворенный вид после вчерашнего. мне одновременно и стыдно, и нет. ведь я вытащила тебя из такой дали, думая только о себе. но с другой стороны, это меньшее что ты мог сделать. меньшее из того, что ты должен будешь сделать. и хотя я думаю, что это пойдет тебе только на пользу, мне не хочется обременять тебя ответственностью. ведь в тебя, ветреного и безответственного, я когда-то влюбилась. но это неважно сейчас, потому что это меньшее, что должна сделать я.

troubled times
you know i can not lie
i'm off the wagon and
i'm hitchin' a ride

вегас? ну это такое место, куда я каждый раз попадаю неожиданно. не помню такого случая, чтобы я сел и задумался: а было бы неплохо провести выходные, напиваясь до положения риз, меняя клубы и девушек в... лас-вегасе, точно! так, наверное, бывает у кого-то, но у меня это происходит примерно следующим образом: я отвечаю на телефонный звонок, я слышу что-то вроде «джеек, приятель, без тебя будет не то веселье», я отвечаю каждый раз «ну ладно, я с вами» и всё. чуть больше, чем через час [включая время на сборы] я оказываюсь в одном из самых легендарных городов. в компании знакомых и не очень. обычно, готовый к разным нескромным поступкам и просто к безудержному веселью. именно под таким слоганом проходил последний месяц: когда отгремела вся шумиха, связанная с премьерой сериала, я слегка переборщил с уходом в отрыв. пока количество фолловеров у меня в твиттере успешно переваливало за много тысяч, я каждый день просыпался в новых местах и с дикой головной болью. в моей жизни не происходило ровным счетом ни че го, кроме развлечений, да и то сомнительных.
сегодняшний день не стал исключением, ведь на предложение бывшего коллеги по съемкам я ответил, не раздумывая, положительно. итак, вот это повторяется, словно эффект дежавю. или скорее как день сурка, потому что я вижу эти аэропорт//город//отель и понимаю, что будто и не покидал их вовсе. изредка разнообразие превносят только мероприятия, которые необходимо посетить по работе. еще немного и я забуду уют родного дома, где стал проводить все меньше и меньше времени. да, это звучит совсем не круто. и неудивительно, что через недели, такой бешеный ритм жизни начинает порядком надоедать. здесь не то, чтобы не остается сил, нет, дело совершенно в другом. появляются взрослые мысли о том, что стоит что-то менять, вести более серьезное существование. я недавно осознал, что это не может продолжаться вечно. иначе я совсем скачусь вниз, ведь ночи в этом месте заставляют меня становиться чуть хуже, чем я есть на самом деле. но пока, я продолжаю скрываться здесь от давления резко нахлынувшей популярности.
так или иначе, отвлечься от тех мыслей у меня все никак не получалось. боюсь, со стороны я даже мог выглядеть так, словно в меня вселился унылый-унылый семьянин. по крайней мере я себя так чувствовал, хотя и старался говорить_делать что-нибудь нескучное. но к огорчению, даже игра в бильярд не доставила мне реального кайфа, хотя бы немного. а ведь я всегда любил бильярд, потому что играю в него как бог и это без преувеличения. пропустив буквально пару бокалов кубинского рома, мне больше не хотелось вливать ни капли алкоголя в себя. почему? да просто. и вот я, на трезвую голову, таскался со всей компанией, а в мыслях у меня были только вещи вроде... наверное, мои собаки очень по мне скучают // наблюдал за тем, как веселятся мои друзья, но мне даже не было обидно. им хорошо, а я сам ограждаюсь от того, чтобы мне было хорошо. но знаете смотреть на кого было интереснее, чем на остальных?

лили могло развеселить, казалось бы, всё // этим вечером она совсем не была похожа на девушку, с которой я познакомился в феврале. та лили была тихой и... в общем, почти как я сегодня. но эта лили говорила забавные вещи, искренне восторгалась фразы и в целом выглядела так, будто вот-вот залезет на барную стойку, чтобы станцевать. поэтому я удивился, когда она неожиданно решила поехать в отель. но потом эта идея показалась мне просто отличной. даже больше! мне кажется, это именно то, что сейчас нужно мне тоже. поэтому я незамедлительно предложил себя в качестве сопровождающего, сославшись на головную боль. что-то такое было на самом деле [хотя это, скорее, было другое — чувство, гнетущее изнутри]. но это неважно, а важно то, что мне впервые за сутки [если не больше] было действительно интересно. все то время по дороге в отель.

— или я могу составить тебе компанию на остаток ночи, — сказал я, когда мы уже подходили к своим номерам. только что лили рассказала о своих планах на дальнейшее времяпровождение. далеко не самых легендарных планах, стоит заметить. вот я и подумал: со мной ведь всяко повеселее? добиваюсь положительного ответа [это просто не мог быть отказ] и удаляюсь в свой номер, ждать прихода. прихода коллинз, конечно же...

она хотела посмотреть фильм и я подумал, что может удастся найти что-нибудь по тв. но это оказалось очень и очень наивной мыслью: кабельное телевидение, более, чем триста каналов, но ни одного, где можно было бы посмотреть... нормальный фильм. тут оставалось два варианта — либо порно, либо мультики. но и с мультфильмами провал, потому что по моим любимым каналам, джетикс и никелодеон в это время шли довольно... странные фильмы. страннее, чем на порноканале. выключаю плазму и направляюсь в спальню, где на кровати меня ждет верный друг — ноутбук. правда не доходя до кровати, обращаю внимание на зеркало и расческу, одну из немногих вещей, которую я успел достать из рюкзака. после съемок в сериале, все что касается волос сразу же вызывает у меня одну единственную ассоциацию. зализанная прическа коннора. безусловно, я выглядел круто с ней, но... без ощущения лака на волосах живется намного круче. и дальше обычный ритуал: слегка причесав волосы, я заново взъерошил их. но в нужных местах! и я успел только ввести пароль на лэптопе, как услышал голос лили.

— я знал, что ты придешь совсем скоро, — кричу, потому что не придумал ничего лучше для того, чтобы отозваться. собравшись выйти к ней, я понял, что лили уже стоит почти рядом. затем она кидает мне... то, что я легко ловлю. упаковка таблеток. таблеток от головной боли. ах, точно...
— так заботливо с твоей стороны! нет, ну мне искренне приятно. отодвинув ноут в сторону, я встаю с края большой кровати [серьезно, они такие огромные здесь. точно не для сна.] и выхожу из комнаты. захватив по дороге девушку, конечно же. моя рука оказывается ровно у нее на талии, так что я мог аккуратно подталкивать лили вперед. а подтолкнул я ее к середине комнаты, куда-то к узкому дивану и двум креслам // беру с журнального столика бутылку воды, чтобы запить таблетку. никогда не понимал людей, которые могут проглотить таблетку и не запить. я считаю, им нельзя доверять абсолютно. проглатываю и запиваю таблетку. мне ведь не станет плохо от таблетки от головной боли, с учетом того, что боли у меня особо и не было? — спасибо, я прям уже чувствую, как мне становится лучше...

упав в кресло, я сначала потянулся за пультом от плазмы, но опомнился, что выключал ее на канале с мультфильмами. значит телевизор включится на этом же канале. я передумал брать пульт. — итак... я все еще считаю, что являюсь лучшим кандидатом, с кем стоит провести ночь в вегасе. ну и что, что пока что не проявил себя...
— можем включить фильм на ноуте, — предлагаю и сразу прикидываю, где и как [в каких позах] мы будем смотреть фильм. моим коленям, или моему животу, жар от лэптопа придется терпеть минимум полтора часа.
— если, конечно, у тебя нет идей получше? но что-то подсказывает мне, что как раз у коллинз они есть.

          Давай поговорим о тебе, маленькая запутавшаяся девочка. Ты не любишь внимание, вернее, жаждешь его до спазмов в животе, до головокружения, до судорог по всему телу. Ты слишком легко увлекаешься и слишком плохо забываешь. Ты умудрилась соединить три этих черты в одном человеке. Свет все-таки сошелся клином. Единственный, исключительный, таких больше нет – ты придумала меня, идеальным, непоколебимым, недостижимым, образцовым, неземным, ты продумала все мелочи и детали, чтобы влюбиться до умопомрачения, ты выдумала ваше прошлое и будущее, в котором мы оба счастливы. Ты забыла учесть только то, что ты в мои планы можешь не входить. Но было слишком поздно - ты уже окончательно потеряла нить реальности, за которую цеплялась долгое время. Ты вертела ее в пальцах, думая, размышляя, как лучше сплести из нее веревку, на которой можно повеситься. Ты так много раз была у пропасти, но ни разу не нашла сил, чтобы шагнуть вперед, тебе каждый раз не хватало сил сделать один-единственный маленький шажок. Свобода, невесомость, левитация, ветер в волосах, слезы от его порывов: вот только люди не летают – они падают, разбиваются, ломаются напополам, заканчиваются, исчерпываются. Ты уже чувствуешь, как теряешь свою реальность? Как она уходит сквозь пальцы, словно песок. Ты больше не сможешь упасть на колени, пытаясь собрать ее, изменить ее, восстановить ее, построить все заново – просто глупо искать именно свой «песок» в пустыне. Поэтому ты продолжаешь тонуть в жалости к себе, в этом бескрайнем море отчаянья, в мутной пахнущей болотом воде презрения к себе. Ты продолжаешь глотать таблетки, одна за другой, раскладываешь их на столе, раскрашиваешь красками; одеваешь очки, утыкаешься в монитор и уже не замечаешь этого, запиваешь большим количеством воды. Ты ведь знаешь, что водой можно отравиться? Ты просто хочешь пережить тот вечер еще раз, еще один раз… будто тебе этого хватит, будто ты успокоишься, будто ты найдешь в нем то, что заставит отвернуться и забыть.
          И ты ловишь их взгляды, направленные только на нас, понятные только друг другу, слишком красноречивые, вызывающие, кусаешь губы, впиваешься ногтями в руки, сжатые в кулаки, ощущаешь странные эмоции, поднимающиеся откуда-то из самых недр души. Ты так долго прятала их там, достаточно глубоко, чтобы никто и никогда не смог найти, чтобы больше никто не смог их вызвать – им не помогали ни мольбы, ни крики, ни истерики, ничего – и только сейчас вспомнила, как они называются – глупым словом «ревность».
          - Это мой дом, – почти выкрикиваешь, слишком резко, слишком неожиданно и достаточно далеко от намеченной цели. Заставляешь меня остановиться и не желаешь ждать ни секундой больше – выскакиваешь из машины. В конце концов, не так уж и страшно пройти несколько кварталов пешком, но не по главной улице – по дворам, в которых сможешь раствориться, потеряться. Прямо, прямо, поворот налево, прямо по траве, немного правее, обойти несколько машин, нырнуть в арку, после нее тут же повернуть снова налево, перебежать дорогу, пройти насквозь очередной двор, скользнуть взглядом по горящей вывеске магазина – нужны тебе сигареты? Нет. Ответ на абсолютно все вопросы, которые ты сегодня задавала себе. Нет, все то, что ты помнишь – просто плод твоей фантазии. Нет, меня тогда там не было и быть не могло. Нет, я писал и звонил тебе, не просто потому что волновался, ведь мы всегда, как тебе казалось, неплохо общались. Нет, ты просто все придумала. Нет, продолжения не будет. И ты сама не понимаешь, что начинаешь бежать, будто можно убежать не то, чтобы от себя, но от своих мыслей. Как хорошо, что ты умеешь не думать. Как славно. Как поразительно. Как восхитительно. Кажется, ты начинаешь давиться смехом, смешанным со слезами? Удивительно. Но ты сама прекрасно понимаешь, что именно происходит – воздушные замки рушатся достаточно часто, чтобы уметь ловить эти моменты, перехватывать их и успевать вырывать, пока не слишком поздно. Ты не знаешь, не представляешь, что будет потом – есть только сейчас, и ты всеми силами пытаешься вырваться из этого момента, разорвать все цепи и оковы.
          Но единственное доступное лекарство осталось дома.
          Меня воротит от тебя. Я не подонок и не гад, но сейчас ты категорически перегибаешь палку, и я понимаю, что больше никогда в жизни не позвоню тебе, не напишу. Я не один из тех, кто постоянно меняет девушек, как перчатки, но я никогда не скажу тебе об этом. Наверное, я просто ищу именно ту, которая заставит остановиться, или просто ищу именно «ту», которую потерял, семь лет назад, я сам не понимаю, почему.
          Сколько мы не виделись? Год? Два? Три? Десять? У меня давно появилась дурацкая привычка считать, абсолютно все вокруг: я встретил семнадцать блондинок, пока дошел из такси до входа в парк; я прошел мимо восьми кофеен; я пересек четыре перекрестка; я поправил шарф пять раз, каждый раз наивно полагая так и оставаться неузнанным; и я пережил около семи лет с тех пор, как мы гуляли тут с ней в последний раз. Странно, но Вселенная, видимо, решила напомнить мне о ней всеми возможными и невозможными способами, или все вокруг просто не меняется, даже с течением столь долгого времени. Просто такси остановилось слишком недалеко, просто запах остался тем же, просто вокруг все осталось так же, просто состояние точно такое же. Ноги сами направили ко входу в парк, как тогда много-много раз подряд.
          Просто именно сейчас я понял, что пора что-то менять в жизни.
          Или возвращать на круги своя.

подари мне, Бог, эту женщину, и не дай никогда ей опомниться. я за каждый вздох, с нею скрещенный, заплатил тебе больше, чем сторицей.

одолжи мне, Бог, её горести, если станут они неизбежностью, чтобы мог финал её повести я украсить заботой и нежностью.

укажи мне, Господь, грусти трещины на душе её слишком доверчивой. я люблю, я хочу эту женщину. вот и всё, - больше мне просить нечего…

         Почти невозможно остановить этот бешеный, срывающийся пульс, который, как после длительной пробежки, никак не установится. Из-за него труднее дышать. Из-за него все сжимается и раздается какой-то непонятной тупой болью. Но эта довольная улыбка не сходит с его лица, постоянно прерывая поцелуй, развязный и долгий, но полной какой-то невероятной нежности, совсем ему несвойственной. Эти перепады безумия и легкости Джаред никогда не замечал за собой. Только сейчас, этот резкий перевес в эмоциях так сильно был ощутим. Спина горит от этих маленьких царапин и попадающих в них капелек пота. Но эта боль почти неощутима на фоне с тем, что овладевает сейчас мозгами актера.
         Он продолжает гладить ее виски, легко проводит по скулам, снимая с них невидимую пыль. Одним ловким движением, понятным лишь ему одному, заправляет, выбившиеся прядки за ухо и целует алые губы. Размеренно, нежно, как тогда. Он пытается всю свою любовь в один поцелуй, понимая, что он должен быть безумно бесконечным, чтобы объясниться. Даже если вырвет для нее свое сердце. Он никогда не сможет доказать ей свою безграничную любовь. Для него она как бесконечный млечный путь, как звезды, до которых нельзя дотронуться. Он отпетый романтик, безумец с зелеными глазами, мир которого вмиг сошелся на одном единственном человеке. Ради нее в огонь. Ради нее в воду. Быть сильным. Принадлежать только ей и никому больше. Этих чувств он раньше не испытывал. Все, что было с ним когда-то в прошлом, не такой сильной болью уже раздавалось в душе. Те две девушки, что сводили с ума, не могли добить его вот да такого состояния. До полного сумасшествия, до сводивших скул, до болящих кулаков с разбитыми костяшками. Хотелось рвать_летать_убивать_петь. – Я не могу сказать то, что хочу, потому что я не могу найти слов. Я люблю тебя так сильно, что готов отдать тебе всего себя, каждую эмоцию, каждый взгляд. Все, что могу и не могу. Джен, я никогда так не любил. Никогда так сильно не скучал. Больше никогда не уходи.
        - не уходи вот так, хлопая дверью и сдерживая слезы. Я знаю, милая, тебе было больно. Я испытал боль не меньшую в своих размерах и просто больше не смогу залечить эти раны. Я хочу видеть рядом только тебя. Смотреть в твои карие глаза, улыбаться только тебе. Любить тебя всегда настолько, насколько буду способен. Предложить тебе и руку и сердце и все, что заберешь с собой. Испытаю смешки и подколы со стороны окружающих. Не поддамся этим глупцам, которые считают брак – глупостью и временным помешательством. Я знаю, что не смогу без тебя. Я упаду с головой в эту трясину, а может, окунусь в океан. Я не знаю. Я готов быть с тобой рядом столько, сколько отведет Бог, и сколько позволишь ты. В радости и в горе. И я не позволю тебе сделать иной выбор. Я чертов эгоист, безбашенный, сумасшедший, любящий. И честно, я сверну шею любому, кто подойдет к тебе хоть на метр, любому кто дотронется до тебя без моего ведома. Друзья. Враги. Мне плевать. Я не отдам свое сокровище никому, кто того не заслуживает. Я не доверяю людям. Только тебе. Но ты не человек. Ты демон и ангел в единой плоти. Наверное, у тебя забрали душу, ведь быть такой холодной снаружи и горячей внутри может только человек без души. И твой холод видят миллионы, с экрана, в живую, общаясь с тобой и видя улыбку, под которой ты прячешь что-то сокровенное. И только мне дозволено видеть тебя настоящую. Ты моя личная богиня, рядом с которой я готов быть вечно -
         - Не плевать ли тебе, кто стоит за этой дверью? – спрашивает он, снова касаясь губами ее губ, щек, проводя кончиками пальцев удивительно тонким чертам лица. – Пусть у них уши отсохнут и глаза вытекут, мне плевать, - снова оставляет легкий поцелуй, перемещаясь к уголкам губ, к подбородку, опускаясь к шее и исследуя каждый сантиметр ее кожи. – Я хочу… еще, - тихо шепчет прямо ей в губы, - давай уедем отсюда, они переживут без нас. Сами виноваты, что свели. Снова… Просто уйдем отсюда. Давай, ну же, - шепчет снова, как заведенный, обжигая дыханием тонкую кожу на шее, прикусывает мочку уха, блуждает руками по любимому телу. Оставляет еще один резкий, требовательный поцелуй, от которого слегка повело голову и все, что было в гримерке, внезапно поплыло. Отстранившись, он кое-как привел себя в порядок, сжимая кулаки так сильно, что пальцы впивались в ладони. Стискивал зубы, чтобы снова не наброситься на нее, добиваясь очередной порции безумного удовольствия. Помогает ей одеться, успевая в промежутках оставить пару поцелуев, искрометных и быстрых, но будоражащих душу.
         Подкрадывается к двери, удерживая девушку за руку. Так ему было спокойней. Она рядом, она ощутима и ее пальчики так крепко переплетаются с его. Подставляет ухо к двери, слыша как по ту сторону двери кто-то двигается, шуршит, разговаривает. Все заняты своим делом, а может приехавшими спасателями или ложным вызовом, рассказывая, например, о заложенной бомбе в маленькой гримерке. Пусть лучше думают так, чем потом бросают косые взгляды в их сторону и шепчутся друг с другом, завистливо хихикая. Он еще раз обернулся, посмотрев на эти розовые щеки и застенчивую улыбку. Где вся та страсть, что была совсем недавно. Почему на лице скромность, а пальцы все равно так отчаянно теребят его ладонь. Нежно улыбается, сильнее прислушиваясь к движению за стенами гримерной. Когда все стихло, Джаред открыл замок, выглянув наружу, убеждаясь в том, что путь действительно чист. Выведя девушку за собой, он сорвался к выходу, используя все самые незаметные пути обхождения. Он уже знал каждый проходной путь, ведь они с Эклзом, порой сбегали отсюда на какие-то важные встречи, которые лишь для них были по-особенному важными. Джен тоже знала об этих дорожках, ведь именно сюда Джаред приходил с ней, как школьник в помещении для уборщиц, чтобы просто насладиться минутами тишины и уединения.
         Они очень удачно выбежали из павильона, стремглав спустившись по крутой лестнице и не отвечая ни на один вопрос. Лицо горело от не пришедших в норму чувств, от адреналина, который снова, новой дозой, был доставлен в кровь. Ему нравилось это состояние, когда их ищут все, а они, как последние преступники сбегают с места преступления. Какая-то мелодрама с признаками триллера и один из них точно должен погибнуть в конце, но здесь, наверное, уже достаточно убийств. Поймали первое попавшееся такси и помчались, слава Богу, по пустым дорогам. Джаред не спускал глаз с Джен, всю дорогу крепко держа ее за руку. Затем уложил ее голову к себе на плечо, и, прижимаясь губами к холодному лбу, оставлял поцелуи на лице. – Любимая, - снова прошептал Джа, крепче сжимая ее крошечную, почти детскую, ладонь, и не раскрепляя рук, поглаживал нежную кожу большим пальцем. Таксист пытался коситься на них в зеркало дальнего вида, но Джаред отчаянно прятал свое лицо в копне волос девушки, что-то шепча ей смешное, отчего улыбался сам. Таксисту видимо эта затея надоела, и он, преодолевая любопытство, перестал наблюдать за влюбленными, посчитав их самой обыкновенной ванильной парой. Надежды на неузнаваемость остались нетронутыми. Они доехали до дома в целости и сохранности. Джа выпустил Женевьев вперед, оставил денег водителю за проезд и ушел за Джен, подхватив ее на руки. Душа уже была в предвкушении, сердце еще быстрее отбивало знакомый, уже испробованный, ритм.
         Он открыл дверь с легкостью, будто всю жизнь учился открывать замки, затем громко захлопнув ее за собой, спрятав их личную жизнь под тяжелый замок. Поднялся по лестнице, осыпая девушку уже знакомыми поцелуями. Нежно кусал ее губы, с мыслями о предстоящем, нечаянно прикусывал их, сразу же стараясь залечить новым поцелуем. Он вернулся в их спальню, которая казалась ему одиноким и пустым убежищем на протяжении такого долго времени. Кажется, будто эти три месяца он был не у себя дома, не в своей тарелке, и как только дом ощутил присутствие Джен, все изменилось. Стены стали не такими холодными, и все, что он так отчаянно ненавидел эти три месяца, обернулось настоящим раем. Он уложил девушку на кровать. На их любимую кровать, где было проведено столько совместных ночей, где столько раз он целовал ее перед сном, где она дарила ему столько безумных, охваченных огнем, ночей.

Резко захлопнутая в комнату дверь перекрыла нам видимость.
Все, что произойдет дальше… Об этом можно только догадываться...

        - Да. Они оба пропали. Я не знаю куда именно, но ни одного, ни другой нет в гримерке. Я не знаю! Я пытался звонить Джареду, но он не отвечает. На вахте сказали, что никого не видели, но, наверное, они просто тупые идиоты. Как можно не заметить этого длинного амбала. Женевьев еще да, а его-то как?! Вот и я не знаю! Ладно, я постараюсь их найти. Не знаю, но что-нибудь придумаю. По крайней мере, завтра они точно никуда не денутся. Да вернутся, Господи, жрать-то на что-то надо. Да ладно! Они и не только ради денег вернутся. Они этими ролями дышат по-моему. Ладно. Все. Я понял. Закрылась крышка раскладного телефона, который был сразу же убран в карман. Мужчина громко выдохнул, выпустив пар и потер виски. Зажмурил глаза, понимая сложность сегодняшнего дня и последствие его поступков. Он знал, на что идет, и к чему приведет это сводничество. Но чтобы вот так сбегать со съемок и никого не предупреждать. Да, он бы их точно не отпустил, но иначе никак. Они опаздывают. Зритель требует. Рейтинги могут упасть и тогда конец шоу! – Ладно, успеем. Завтра снимем все в большем размере. Или в понедельник. Идиоты, Господи, сборище идиотов. Мужчина вышел из комнатки, захлопнув за собой дверь и, избегая взглядов работников и ассистентов, которые так и сверлили его глазами. Он уже покрылся краской, прежде чем успел попасть в ту гримерку. Судорожно набирая номер, он как раз вошел внутрь, прежде чем услышал настойчивый звук мобильника, на который никто сегодня не ответит. А разорванная в клочья футболка дать объяснение всему произошедшему.

помоги мне, Бог, стать единственным, пусть не первым, но Лучшим и стоящим её нежных губ, глаз таинственных, поцелуев её, как сокровища.

подскажи ей, Бог, что я – суженный, её брат, её муж, её копия. не случайный друг, не отдушина, не ночей одиноких утопия…

я смогу исцелить грусти трещины на душе её слишком доверчивой. подари мне, Господь, мою женщину! вот и всё, - больше мне просить нечего!

[/align]

`работа не волк, в лес не убежит.` именно так я думала, продолжая лежать в постели после звонка_сообщения о том, что надо бы поднять свою милую задницу и приехать на съемочную площадку. еще вчера мне казалось, что я заслужила отдых, который мне обещали. всего один день [целый день, если задуматься], за который я собиралась выспаться и сделать еще кое-что очень полезное. и этот предательский звонок, снова зовущий на работу, совершенно не входил в мои планы. какие-то пару минут [или даже секунд] я пыталась что-то поныть в трубку про то, что я слишком больна, чтобы вставать, что у меня болит все, что глаза не открываются [и видеть вас не хотят], что вчера я растянула себе что-нибудь и натерла неудобной обовью ноги. но в ответ на это получила лишь `если я не увижу тебя сегодня на съемочной площадке, я лично сброшу Сару с крыши, а ты сможешь с ней попрощаться`. это было зло_жестоко_цинично и как раз в духе режиссера, у которого актеры отпрашиваются на сегодняшний день с работы.
через пару минут я осознала, что угрозу свою он вполне может выполнить. вообще, он может все. если задуматься, убить он сможет и Рея, и Диггла, и... ну нет, Оливера и Фелисити вряд ли, но вот устроить им веселую жизнь [куда уж веселее, правда?] - запросто. режиссер велик и всемогущ, и повторять он это не забывает. мне, по крайней мере. именно поэтому, проклиная такую мягкую подушку и такое теплое одеяло, поднимаюсь и иду в душ. и вот уже через полчаса [я люблю свою Сару. слишком люблю] я выхожу из дома, мысленно обдумывая, как сказать этому жестокому мужчине, что он должен мне завтрак, которым я не успела насладиться. из-за него, в принципе-то.
пробка_пробка_пробка. простояв в ней десять минут без надежд двинуться дальше [я уже готовила прощальную речь для Сары], принимаю единственное верное решение - выхожу из машины и иду в чудное кафе напротив, из которого выхожу спустя минут пять с кофе и пончиками. день становится лучше, а пробка не двигается с места. зато меня никто не проклянет и не расцарапает машину, спустив колесо. проезд я никому не загородила, движению не помешала. а после того, как я, наконец, позавтракала, жизнь вообще стала казаться почти что хорошей, а машины таки начали свое движение, и спустя минут тридцать я подходила к павильонам. зайдя в свой и оставив там вещи, стала заходить в каждый по очереди, здороваясь_извиняясь_выходя. наконец, дойдя до павильона Уиллы, просто зашла туда, ожидая увидеть солнечную Холланд, жизнь которой явно удалась, а день сегодняшний вообще чудесный. ожидания явно не оправдались, зато я убедилась в том, что не опоздала, иначе бы эта мадам тут так спокойно не сидела бы.
- привет, дорогая. - обнимаю_целую, разглядывая странное и не самое знакомое выражение на милом личике. - что-то случилось? где улыбка, где смех, где счастье и радость и крики о том, как же хороша жизнь? - нет, ну, может, я преувеличиваю ее способности, но все-таки. - и где все? я, так понимаю, я не опоздала?